Джоанна Линдсей - Это дикое сердце

Ей почему-то не хотелось огорчать Флетчера, отнимая у него последнюю надежду, хотя он казался тяжелым человеком. Похоже, что даже сын не любил его! Но Кортни испытывала к нему жалость.

— Чандос никогда не говорил мне о матери, — сказала она. — Я знала, что в лагере индейцев была резня. Когда команчи напали на ферму, я была там. В тот день Чандос спас мне жизнь, хотя всех остальных убили. Фермер участвовал в резне индейцев, и Чандос безжалостно расправился с ним. Но если его мать изна… убили, тогда мне понятны его мотивы. — Помолчав, она осторожно добавила:

— Но не спрашивайте меня о матери Чандоса, вам надо узнать об этом у него.

— Где он?

— Я не могу вам этого сказать.

— Не можете… или не хотите? — сурово спросил он.

Такой тон не располагал к сочувствию.

— Не хочу. Я вас не знаю, мистер Стратон, но мне известно, что Чандос не хотел встречаться с вами. Зачем же мне выкладывать, где его можно найти?

— Подумать только, какая преданность! — взревел Флетчер, не привыкший встречать сопротивление. — Но позвольте вам напомнить, юная леди, под чьей крышей вы спите.

— Ну что ж, тогда я ухожу!

Кортни встала, потащив за собой одеяло.

— Сядьте, черт возьми!

— Не сяду!

В напряженной тишине прозвучал мягкий смех Мэгги:

— Похоже, Флетчер, тебе лучше сменить тактику. Девочка провела прошлый месяц в обществе твоего сына и переняла у него воинственность — во всяком случае, в отношении к тебе.

Флетчер и Кортни хмуро взглянули на Мэгги. Та тяжело вздохнула.

— Думаю, Флетчер, такому старому чудаку, как ты, следовало бы сделать выводы из прошлых ошибок, — строго сказала она. — Вспомни, разве однажды ты уже не обжегся на этом? Разве не повторял ты сотни раз, что, представься случай, ты все бы исправил? Этот случай может представиться, но, как я вижу, ты опять наделаешь тех же ошибок. Ты уже допустил одну, и большую. Вместо того чтобы спокойно расспросить девочку, объяснить ей, как важно тебе узнать про Кейна, ты напустился на нее. Да с какой стати она должна с тобой разговаривать? Она приехала сюда только переночевать — кстати, под моей крышей. Она не зависит от тебя, Флетчер, так с чего же ты взял, что она станет говорить с тобой? Я бы на ее месте не стала.

Проговорив это, Мэгги вышла. В маленькой гостиной повисла гнетущая тишина. Кортни испытывала смущение после своей вспышки. Как-никак это отец Чандоса, и им есть о чем поговорить.

— Простите меня, — начала она и улыбнулась, услышав, что Флетчер одновременно с ней произнес эти же слова. — Может, начнем сначала, мистер Стратон? Не расскажете ли вы мне, почему Чандос не хочет здесь появляться?

— Чандос. — Флетчер с отвращением повторил это имя. — Черт возьми, прошу прощения, но парень называет себя как угодно, но только не тем именем, которое дал ему я! Даже живя здесь, он не откликался на Кейна.

— Не просите меня, чтобы я называла его Кейном, — твердо сказала Кортни. — Для меня он Чандос, только Чандос.

— Ладно, ладно, — добродушно буркнул Флетчер, — но и вы не просите, чтобы я называл его Чандосом.

— Не буду, — усмехнулась Кортни.

— А теперь о вашем вопросе, — сказал он, придвигая к кровати стул и усаживаясь. — Нет ничего удивительного в том, что Кейн не хочет попадаться мне на глаза. Когда четыре года назад он уехал отсюда, я послал за ним своих людей, чтобы они вернули его. Они, конечно, так и не поймали Кейна. Недели три он дурачил их, разрешая себя преследовать, а когда ему это надоело, быстро оторвался от них. Теперь он считает, что я опять попытаюсь удержать его здесь. Вероятно, поэтому он и не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его появлении.

— А вы действительно попытались бы удержать его?

— Черт возьми, прошу прощения, а как же иначе? — воскликнул Флетчер. — Но… — он помолчал, — теперь я попросил бы его остаться, постаравшись доказать ему, что у нас все будет иначе.

— А как было раньше?

— Я делал ошибку за ошибкой, — сокрушенно признался Флетчер. — Я обращался с ним как с мальчишкой, а между тем команчи в восемнадцать лет — уже мужчина. А ему было восемнадцать, когда он вернулся сюда. Я также попытался выбить из него индейские привычки — все, что казалось ему естественным, — ведь он так долго жил с племенем. Я злился, что он не желает ничего принимать от меня.

— Вы говорили, что десять лет считали его мертвым. Он что, все это время жил с команчами?

— Да, вместе с матерью. Она сбежала от меня. О нет, я не виню ее за это! Конечно, я был не самым хорошим и верным мужем. Но ей не следовало забирать с собой мальчика. Она ведь знала, как он мне дорог.