Джоанна Линдсей - Любовь и гром

Естественно, Дюран, не откладывая дела в долгий ящик, разыскал своего нового хозяина и поделился с ним информацией. Возможно, не присутствуй при этом еще три человека, Кэллен повел бы себя по-другому. Но, раз уж люди узнали о позоре дочери, он никак не мог оставить метиса в живых. Он собрал остальных работников, и когда Кольт Сандер вошел на веранду, чтобы встретить там юную Дженни и сопроводить ее на пикник, то увидел полдюжины револьверных стволов, направленных ему в живот. Вполне достаточно, чтобы удержать метиса от желания выхватить свой, который, впрочем, у него быстро отобрали.

Сандер был высоким мужчиной, крупнее, чем большинство из тех, кто его окружил. У людей, постоянно видевших Кольта на ранчо в течение последних месяцев, не было причин относиться к нему настороженно. Он охотно смеялся, шутил и производил впечатление спокойного человека. До сего момента. Теперь же не оставалось ни малейшего сомнения, что он воспитан северными шайеннами. Теми самыми, которые, объединившись с сиу, уничтожили два года назад в долине Литтл-Бигхорн, в Монтане, армейский батальон подполковника Кастера численностью в двести человек. В мгновение ока Кольт Сандер превратился в смертельно опасного воина-шайенна, чья природная дикость вырвалась наружу, внушая ужас цивилизованному человеку.

Едва обнаружив, что стрелять в него не собираются, он устроил им светопреставление. Потребовалось семь здоровых мужиков, общими усилиями сумевших привязать его к коновязи во дворе. Причем из этих семерых ни один не остался целым. Ссадины и расквашенные физиономии заранее пресекли все возможные протесты, которые могли у них возникнуть, когда Уолтер Кэллен приказал Рэмси взять хлыст, чтобы метис умирал долго. Услышав это, индеец даже бровью не повел. Он продолжал сохранять невозмутимость и тогда, когда его рубашка уже висела лохмотьями, а из ран, нанесенных ему Рэмси, сочилась кровь.

Он стоял прямо, прижавшись бедрами к пятифутовой металлической коновязи, с руками, привязанными к ее концам. Веревки специально не натянули, чтобы он мог рухнуть на колени — а он непременно рано или поздно сползет вниз, — но пока индеец стоял прямо, гордо подняв голову, и только вцепившиеся в перекладину пальцы свидетельствовали об испытываемой им боли. Или ярости.

Именно эта поза, чертовски гордая, навела Рэмси на мысль, что на сей раз все пойдет совсем не так, как раньше, когда его бич впивался в человеческую плоть. Оба мексиканца, которых он забил в Техасе, свалились после первых трех или четырех ударов. Старый золотоискатель, у которого Рэмси в Колорадо отнял золото и жизнь, начал вопить еще до того, как его тела коснулся бич. Но этот — индеец, или, во всяком случае, воспитан как индеец. Кажется, Рэмси что-то слышал о ритуале самоистязания, которому подвергают себя индейские воины северных прерий. Он готов был поспорить, что у этого метиса на спине или на груди имеются шрамы, остающиеся после такого ритуала, и только сильнее разозлился. Похоже, ему придется потратить много времени и порядком по потеть, чтобы вырвать у этого парня хоть один крик. Пора браться за дело всерьез.

Первый настоящий удар Рэмси был подобен раскаленному железу, которое прижали к спине метиса, выжигая на нем метку, с той лишь разницей, что не чувствовалось запаха паленого мяса.

Кольт Сандер не дрогнул ни единым мускулом. Он будет так держаться до тех пор, пока Дженни Кэллен стоит на веранде, глядя на происходящее с ним. Он пристально смотрел ей в глаза, такие же синие, как и у него, только темнее. Их цвет напоминает сапфир в кольце, которое носит Джесси. Джесси? Боже, она придет в ярость, когда узнает! Она всегда защищала его, особенно последние три года, с того самого момента, как он возник на пороге ее дома. И она из кожи вон лезла все это время, стараясь сделать из него белого человека. Она даже его самого заставила поверить, что из этой затеи выйдет толк. Ему следовало быть умнее.

Думай о ней… Нет, он может лишь представить, как Джесси будет плакать, когда увидит, что от него останется по окончании экзекуции. Дженни — вот на кого ему следует направить свои мысли.

Черт побери, сколько уже было ударов? Шесть? Семь? Дженни. Прекрасная, златовласая и сладкая, как приготовленная Джесси домашняя конфетка. Ее отец осел в Вайоминге около года назад, когда закончилась война с индейцами и разгромленных сиу и шайеннов заперли в резервации. В самый тяжелый период войны Кольт вместе с Джессикой и Чейзом находился в Чикаго. Джесси тогда сделала все, чтобы он ни о чем не узнал, опасаясь его желания немедленно вернуться и сражаться за свой народ. Но он не стал бы этого делать. Его матери, сестры и младшего брата уже не было в живых. Через два месяца после того, как в 1875-м он покинул племя, их убили двое золотоискателей, направлявшихся к Черным Холмам. В семьдесят четвертом там обнаружили золото, с тех пор вся местность кишела старателями.