Джоанна Линдсей - Милая плутовка

Таверна! Если бы ее братья узнали… да они способны убить ее, если каким-то образом ей удастся вернуться домой, за то, что она без их ведома отправилась в путешествие, когда они находились по торговым делам в разных частях света. Или уж, во всяком случае, не будут давать ей денег, посадят на несколько лет под замок, да притом еще и выпорют как следует.

Правда, если говорить честно, скорее всего дело ограничилось бы тем, что братья здорово бы ее отругали. Тем не менее, как представишь, что пятеро рассерженных старших братьев совершенно оправданно обрушивают на тебя свой гнев, то становится не по себе. К несчастью, это в свое время не остановило Джорджину, и она отправилась в путешествие в сопровождении Иена Макдонелла, который не имел никакого отношения к их семье. Иногда ей приходила мысль: уж не лишил ли Господь здравого смысла всю ее семью к тому времени, когда она должна была родиться?

Не успела Джорджина встать из-за стола, как раздался стук в дверь. Она собралась было сказать «Войдите», ибо за свою жизнь привыкла, что если стучат в дверь, то это либо прислуга, либо кто-то из членов семьи. За свои двадцать два года она спала только в собственной кровати в собственной комнате в Бриджпорте, штат Коннектикут, да еще в течение последнего месяца — на подвесной койке на судне. Конечно же, никто не сможет войти в комнату, если дверь заперта на ключ, сколько бы она ни говорила «Войдите». Мак неоднократно и настойчиво напоминал ей о том, что следует запирать дверь. Впрочем, сама эта неуютная, запущенная комнатенка постоянно напоминала Джорджине о том, что она далеко от дома, что никому не следует доверять в этом негостеприимном, наводненном преступниками городе.

Из-за двери послышалась фраза, произнесенная с выразительным шотландским выговором, и Джорджина узнала Иена Макдонелла. Она открыла дверь. Вошел высокий крупный мужчина, отчего комнатка показалась совсем тесной.

— Есть какие-нибудь приятные новости? Садясь на стул, на котором только что сидела Джорджина, он фыркнул:

— Зависит от того, как на это посмотреть.

— Опять надо разыскивать невесть кого?

— Да, но, полагаю, это лучше, чем полный тупик.

— Конечно, — без особого энтузиазма согласилась она.

Рассчитывать на большее особенно не приходилось. Некоторое время тому назад мистер Кимбалл, один из матросов корабля «Портунус», принадлежавшего ее брату Томасу, заявил, что он совершенно уверен в том, что видел ее давно пропавшего жениха Малкольма Камерона среди команды торгового судна «Погром», когда «Портунус» и «Погром» встретились на одном из морских перекрестков. Томас не имел возможности проверить утверждение мистера Кимбалла, поскольку узнал об этом лишь тогда, когда «Погром» скрылся из виду. С определенностью можно было сказать, что «Погром» держал путь в Европу, скорее всего в свой родной порт в Англии, хотя нельзя было исключить, что до этого он побывает в других портах.

Так или иначе, это было первое известие о Малкольме за шесть лет после того, как он был насильственно завербован в матросы перед началом войны в июне 1812 года.

Насильственная вербовка американских моряков английским флотом была одной из причин войны. Малкольму страшно не повезло: его забрали во время первого плавания, а причиной тому был его корнуоллский акцент, поскольку первую половину своей жизни он прожил в Корнуолле — одном из графств Англии. Однако к тому времени он уже был американцем; его родители, ныне покойные, поселились в Бриджпорте в 1806 году и не имели намерений возвращаться в Англию. Однако английский офицер не пожелал этому поверить, и Уоррен, брат Джорджины и владелец судна «Нереус», где состоялась насильственная вербовка, до сих пор носит шрам на щеке, свидетельствующий о решительности намерений английской стороны завербовать Малкольма.

Джорджина слышала, что корабль, куда забрали Малкольма, списали, а команда его была распределена по нескольким судам. Больше ей ничего не было известно. Что делал Малкольм на английском торговом судне сейчас, когда война закончилась, не имело значения, но по крайней мере у Джорджины появилась возможность разыскать его.

— Кто и что сообщил вам на сей раз? — со вздохом спросила Джорджина. — Опять какой-нибудь незнакомец, который знает кого-то, кто знает того, кто может что-то знать о нем?

Мак хмыкнул.

— Голубушка, ты так говоришь, словно мы ходим кругами безрезультатно целую вечность. Мы занимаемся поисками всего четыре дня. Тебе бы хоть немного того — терпения, которым обладает Томас.