Джоанна Линдсей - Навеки

Меч был выполнен с удивительным мастерством, а качество стали приводило в восхищение — не многие предметы старины сохранились так же хорошо, как этот меч. Настоящий скандинавский клинок — даже если бы Дэвид и не сказал ей. Розалии поняла это с первого взгляда. Ей был хорошо знаком языческий стиль подобных украшений. Судя по богатству отделки, меч был выполнен для благородного и знатного воина — это было оружие викинга. Проклятье Бладдринкера.

Розалин была профессором истории, и средневековье было ее коньком. Эпоха викингов была ей хорошо знакома, и она с точностью могла определить вещь, принадлежавшую тому времени. Викинги, кроме всего прочего, славились еще и тем, что подбирали себе и своим мечам самые диковинные имена. И все-таки ей никогда раньше не приходилось слышать более странного имени, чем Проклятье Бладдринкера. Почему первый хозяин назвал так свой меч? Об этом теперь можно было только гадать — ответ терялся в глубине веков.

Но Розалин, совершенно околдованная новым экземпляром своей коллекции, не могла не думать об этой тайне. Скольких храбрых воинов лишил он жизней? Одного? Бесчисленное множество? Скандинавы были одним из самых кровожадных и воинственных древних народов — настоящие хищники северных морей, они всегда нападали на своих противников внезапно и молниеносно. Возможно, этот меч в течение веков участвовал в самых жестоких битвах, ибо он не был зарыт в могилу вместе со своим первым хозяином по обычаю викингов. Почему? Быть может, его прежний хозяин потерял его? Или же отошел в мир иной, тихо и мирно скончавшись в своей постели, а меч передал своему преемнику? А может быть, он погиб на чужбине, вдали от своих друзей и соратников, и некому было похоронить его по языческим обычаям?

Да, вопросов у Розалин было множество, но ответы на них узнать было не суждено. Однако это лишь ненадолго омрачило ее радость — она ведь стала теперь новой обладательницей меча!

— Проклятье Бладдринкера, — произнесла она вслух, беря древний клинок обеими руками. — Тебя создали для войн и сражений, но ты больше не прольешь ни капли крови — я клянусь тебе в этом, так же как и в том, что ты не будешь забыт.

Пальцы стиснули теплую рукоять меча, приподнимая его с золотистого бархата, на котором он покоился. Клинок был на удивление тяжелым, и Розалин пришлось поддержать его другой рукой, чтобы не уронить. Она вдруг услышала отдаленные раскаты грома. Они доносились как будто издалека, но вспышка молнии, осветившая комнату, была такой яркой, что Розалин испуганно вскрикнула. На мгновение молния даже ослепила ее — словно тысячи лампочек вспыхнули одновременно у нее перед глазами.

Меч стал клониться вниз. Розалин успела поймать его лезвие рукой, прежде чем клинок с размаху ударился об этажерку. Острый край лезвия впился ей в руку, и она вздрогнула. Сердце отчаянно колотилось от тревожного предчувствия. Кляня на чем свет стоит метеорологов, пророчивших в этот день ясное и чистое небо, она осторожно уложила меч обратно в ящик на бархатное ложе. Ей совсем не улыбалась мысль ехать под дождем к Гэйл целых три часа.

— Вы слышали, профессор Уайт? — Мистер Форбс, ночной сторож, просунул голову в дверь. — Вот чудеса-то!

— Не вижу в этом ничего странного — мне и раньше приходилось слышать раскаты грома, — насмешливо возразила Розалин.

Она быстро закрыла крышку ящика, но не успела, однако, запереть ее на ключ. Она узнала мистера Форбса по голосу — глаза все еще плохо различали окружающие предметы, и она почти ничего не видела в полумраке кабинета, кроме яркого пятна от настольной лампы.

— В том-то все и дело, профессор. На небе-то ни облачка.

Розалин хотела было возразить старику: она ведь ясно слышала гром, а потом видела вспышку молнии. Но тут взгляд ее случайно упал на непроверенные экзаменационные тетради, грудой наваленные на столе. У нее же совершенно нет времени обсуждать подобные пустяки, когда ее ждет еще куча работы!

— Я бы не беспокоилась по этому поводу, мистер Форбс, — сказала она. — Если гроза до нас не дошла, тем лучше.

— Конечно, мэм, — промолвил сторож, прикрывая дверь.

Когда его шаги затихли в коридоре, Розалин протерла глаза под очками и снова взглянула на письменный стол.

Вдруг в тишине раздался незнакомый мужской голос. Это было так неожиданно, что Розалин вздрогнула. Что — то в этом голосе заставило ее испугаться не на шутку — гнев, досада, раздражение? Она не могла точно уловить, но холодок пробежал у нее по спине.