Виктория Холт: Единственная любовь королевы

Королеве не терпелось поскорее взглянуть на внуков.

Едва умывшись с дороги, они спустились в комнату, окна которой выходили на улицы города и рыночную площадь, и Вики сказала, что сейчас они познакомятся со своим внуком. Королева боялась, что увечье внука окажется слишком заметным. Не преуменьшила ли его Вики, боясь расстроить мать?

Вошла няня-англичанка, держа за руку крошку Вильгельма, одетого во что-то белое с черными бантами (все они носили траур по недавно умершей мачехе Альберта). Королева встала на колени и обняла его. Он ответил ей улыбкой. Нет, слава Богу, почти незаметно, что одна рука у него бездействует. Да и особый покрой рукава его курточки скрывал изъян так, что, не зная о нем, трудно его было заметить.

— Господи, — вскричала королева, — у него Фрицевы глаза и Викины губы.

Все заахали: и вправду!

Стоило королеве научиться не смотреть слишком пристально на ручку крошки Вильгельма, и она испытала чувство радости за Вики; только ей пока не нужно больше рожать детей, если, конечно, получится.

— Иногда мы должны держаться вместе, мое сокровище, — прошептала она. — В натуре мужчин заложено некоторое презрение к нашему бедному униженному телу. Они полагают, что мы, несчастные, рождены для их развлечения. От этого недостатка не свободен даже твой дорогой папа.

От нее не укрылось, что Вики и Алиса часто секретничают: наверное, Вики подготавливает Алису, делится с ней своим опытом; сестре это порой сделать легче, чем матери.

Ах, до чего же приятно находиться за границей вместе с Альбертом! Эти краткие отлучки из Лондона — счастливейшие времена в их жизни, особенно поездки в Германию, в эту дорогую ей страну, которая так пришлась ей по душе благодаря Альберту. Она полюбила эти леса, дома с красными черепичными крышами, костюмы женщин, душевность людей. К тому же Альберт всегда бывал здесь так счастлив.

Повидать их приехал Штокмар. Как же он постарел! Прежде всего он, разумеется, поведал им о последних симптомах своей болезни, а потом он, Альберт и королева стали думать, что делать с принцем Уэльским. Разговор расстроил Штокмара, и королева искренне огорчилась: надо было ему сюда ехать, чтобы испортить настроение.

А как приятно было снова увидеть Эрнеста и Александру, хотя Виктория и заметила, что Альберт с каждым днем выглядит все более усталым. Брату почти силой приходилось вытягивать его на дальние прогулки.

Во время одной из них Эрнест с огорчением сказал Альберту, что тот, на его взгляд, неважно выглядит. Уж не болен ли он?

Альберт признался, что его постоянно мучает ревматизм, бывают и приступы лихорадки в придачу к простудам. Он чувствовал себя не очень здоровым. У него слишком много работы. И, конечно же, он тревожится за детей, особенно за принца Уэльского, выказывающего «буйные» анархистские наклонности.

— Вот уж из-за чего я бы не стал терзаться, — сказал Эрнест. — Непокорность естественна для молодых людей. Надо отдать дань молодости, Альберт. Вреда от этого никакого не будет.

— Я помню, когда-то тебе был от этого вред.

Эрнест пожал плечами.

— Бедный Берти!

— Этот наш бедный Берти в один прекрасный день станет королем Англии. Я сожалею, что он у меня старший.

— Английская династия известна ссорами между отцами и сыновьями. Не следуй этому образцу, Альберт. Постарайся понять парня.

— Дорогой мой Эрнест, что ты знаешь о нашем положении?

— Разумеется, оно отличается от моего. Но тебе, по-моему, просто нужно взбодриться.

— Согласен, бодрости мне как раз и не хватает.

— Как?! Среди наших лесов?! Разве ты не вспоминаешь о наших былых экспедициях, о наших трофеях?

— Вспоминаю, Эрнест… еще как вспоминаю. Но у меня ужасное предчувствие, что я никогда больше не увижу Кобурга.

— Перестань. Запомни, тебе просто нужно взбодриться. Какая приятная барышня Алиса!

— Да, она гораздо спокойней, чем Вики. Правда, не столь умна.

— Ну вот, тебе уже лучше. Теперь ты любящий отец. Тебе за столько следует быть благодарным Господу, Альберт. У тебя прекрасная семья и жена, которая считает, что ты само совершенство.

Альберт через силу улыбнулся, и его уныние прошло.

Альберта везли в открытой карете, запряженной четверкой лошадей, когда они вдруг понесли, и кучер не смог с ними совладать. Они примчали к переезду, и, видя, что они неминуемо разобьются, Альберт выпрыгнул из кареты. Хотя он и сильно расшибся, он все же оказался в состоянии встать и поспешить на помощь к кучеру, которого придавило каретой. Одна из лошадей сильно расшиблась, другие галопом поскакали обратно в конюшни, где их увидели, и на место происшествия тут же прибыла помощь.