Джоанна Мэйкпис - Баронесса де Тревиль

Гизела обняла отца. Она очень любила его. Уолтер Брингхерст был подвижным и еще интересным мужчиной, хотя каштановые волосы уже начали редеть со лба. Круглое, открытое лицо с карими глазами, которые обычно загорались при виде любимой красавицы дочки, теперь выглядело озабоченным.

Барон Ален де Тревиль был послан королем Стефаном специально для того, чтобы помочь главному судье графства Окем установить мир в этой местности. Уолтер Брингхерст чувствовал себя крайне затруднительно — ему совершенно не хотелось противоречить могущественному соседу.

Он опять тяжело вздохнул.

— Мы можем в будущем зависеть от этого человека, поэтому будь предусмотрительна, общаясь с ним. Вот Кенрик приехал, чтобы сообщить о новом нападении на имение всего в пяти милях от Окема. Скорее всего, это дело рук негодяя Мейджера из Офена либо неуправляемого сброда, который он укрывает.

Гизела в страхе взглянула на Кенрика.

— Кого-нибудь убили?

— К счастью, нет. Семья уехала на свадьбу в Лестер, а слуги укрылись в ближайшем лесу, но грабители унесли все ценные вещи, а дом подожгли. Маловероятно, что в нем можно будет жить этой зимой. Гизела, послушайся отца! Сейчас опасно удаляться от владений без соответствующего сопровождения. Эти беспорядки продолжаются чересчур долго. Пора призвать Мейджера к суду. Все в графстве знают, что он виновен в грабежах.

Сэр Уолтер с сожалением покачал головой.

— Этот хитрец запутывает следы и отрекается от сообщников, если тех ловят. Король же слишком занят, подавляя непрекращающиеся мятежи, и у него нет времени заниматься нашими клочками земли. На юге дела обстоят еще хуже. Говорят, что там зверски истязают торговцев, заставляя их признаться, где они прячут богатства, монахинь насилуют, священников убивают, а церкви грабят. Никто уже не доверяет соседу. А король и его двоюродная сестра Матильда note 3 Note3 Матильда — дочь короля Генриха i, претендовавшая на престол после смерти отца. никак не могут прийти к согласию.

На это Гизела решительно заявила:

— Папа, ты говорил, что все поклялись в верности леди Матильде по приказанию ее отца, покойного короля Генриха note 4 Note4 Король Генрих I (1068–1135) — английский король с 1100 г. Младший сын Вильгельма I Завоевателя. . Но почему бароны не держат слова? Это из-за того, что она женщина?

— Но ее поддерживают многие, — не согласилась с отцом Гизела. — Роберт Глостер, ее сводный брат, признал Матильду королевой.

Сэр Уолтер поджал губы.

— Да, это так, и поэтому борьба за престол все эти годы не прекращается. Не верится, что Матильда сядет на трон. К сожалению, на старшего сына короля, Юстаса, мало надежд. Он беспомощный и безответственный человек. Стефан — замечательный воин, но слишком уж благородный в своих поступках, себе же во вред. Королю, чтобы преуспеть, следует быть безжалостным. Люди устали от войны, и бароны скоро могут заключить приемлемый договор со сторонниками Матильды ради благополучия королевства. Ходят слухи, что король болен. А тем временем мы продолжаем страдать от таких, как Мейджер, которые наживаются на беспорядках.

— Вы думаете, что де Тревиль сможет навести порядок в графстве? — спросил Кенрик.

— Барон — младший сын из знатной нормандской семьи. Он верно служил королю. Как говорят, это умелый и жесткий начальник.

— Не слишком ли он молод, чтобы заслужить подобную славу? — сказала Гизела. — Я, правда, не разглядела его лица — он был в доспехах и шлеме.

— Ему, должно быть, около тридцати, — ответил сэр Уолтер. — Говорят, он суров, но справедлив.

— Это не предвещает ничего хорошего для Сигурда, — мрачно заметила Гизела.

Кенрик встал и вежливо поклонился хозяину.

— Мне пора возвращаться в Аркоут. Мама очень беспокоится, когда я опаздываю.

— Я понимаю, — пробормотал сэр Уолтер. Гизела поднялась со скамьи.

— Я провожу тебя до конюшни. Моя лошадь сегодня утром захромала. Надо проверить, осмотрели ли ее конюхи. — И Гизела накинула на плечи плащ.

Старший конюх заверил госпожу, что у лошади нет ничего страшного.

Из конюшни Кенрик и Гизела вышли вместе. Молодой человек, как всегда, рядом с Гизелой чувствовал крайнее возбуждение. Он давно попросил бы ее руки, но не делал этого из-за матери, которая после смерти отца Кенрика вот уже два года болела и не отпускала от себя сына, требуя к себе постоянного внимания. Для сильного, здорового и красивого Кенрика это становилось все более утомительным. Кенрик глядел на цветущую Гизелу и мысленно сравнивал ее с болезненным, бледным созданием, ожидающим его в Аркоуте.