Анатолий Дубровный - Прыжок в сторону, или баронесса из племени волчиц.

Тишина просто осязаемо давила. Наваливаясь сверху, обволакивала со всех сторон. Пытаясь вырваться из этой затягивающей тишины, Анита проснулась. Но тишина никуда не исчезла, мало того, к ней добавилась ещё и темнота. Анита несколько раз открыла и закрыла глаза, но ничего не изменилось — эта тёмная тишина и поглощающая все звуки темнота никуда не исчезли.

— Свет! — девушка попыталась вырваться из этой вязкой субстанции. Но опять ничего не произошло, реакции на голосовую команду не было. Анита зашарила рукой, разыскивая клавишу аварийного включения освещения и найдя её, с силой вдавила, услышав щелчок, разгоняющий тишину. Но вот свет включился, как и положено ему, только аварийный: слабый и тусклый. Анита несколько раз щёлкнула выключателем, словно надеясь, что свет станет ярче, или желая убедиться, что звуки всё же существуют. Только сейчас Анита заметила, что воздух какой-то затхлый, словно вентиляционная установка давно не работает. Девушка встала с кровати, посмотрела на вторую, аккуратно застеленную, и пошла к массивной двери, нажала на клавишу "открыть", но ничего не произошло. Вздохнув, Анита провернула кремальеру и отодвинула толстую стальную плиту. В коридоре тоже горел тусклый аварийный свет, но звукового сигнала, сообщающего об аварии, не было. Воздух пах так же как и в комнате — затхлостью и немного плесенью. Девушка покрутила головой, вернулась в комнату и надела ботинки, в носках как-то неудобно ходить по шершавому бетонному полу. Решив, что умоется позже, вообще-то надо было бы принять душ, Анита пошла в зал управления. По правде говоря, это был не зал, просто большая комната с тремя большим мониторами у стены и пультом-клавиатурой к каждому, ну и джойстиками. Тут тоже были следы — не запустения, а какой-то непривычной пустоты, обычно в зале, у светящихся экранов, сидели операторы, а на пультах-клавиатурах мигали огоньки. Анита потрясла головой, словно отгоняя наваждение — может это ещё сон? Или просто дурацкий розыгрыш? Но даже для розыгрыша обесточивать аппаратуру ребята не решаться. Но глаза девушку не обманывали, экраны были выключены. Анита подошла к ближайшему пульту и провела пальцем по экрану, затем по клавиатуре — пыли не было, как будто это всё только что выключили. Девушка пожала плечами и нажала клавишу пуск. Экран замигал мертвенно-синим светом, и на нём появилась надпись-транспарант: "Система находится в режиме консервации. Начать расконсервацию?".

Анита машинально нажала кнопку "да" и выругалась, почти как сержант Браун. Хотя куда ей до сержанта, тот изгалялся минут двадцать, произнося слова, которых домашняя девочка Анита даже не слышала, только догадывалась о их значении и то не всех. Анита улыбнулась, вспоминая тот случай.

— Я сделаю из вас настоящих бойцов! Даже несмотря на то, что у вас между ног ничего не болтается! Вы у меня бросите свои бабские штучки — в обморок падать! — ревел сержант Браун, побагровев от натуги. Ревел так уже минут пятнадцать. Строй одетых в форму девушек, стоящий перед ним, казалось, вот-вот рассыплется, и перепуганные курсантки, как зелёные мыши, прыснут в разные стороны. Сержант, удовлетворённый эффектом своего выступления, прорычав: "Урок первый", достал из мешка, что держал в руках, поросёнка и перерезал тому горло. Струя крови хлестнула по шеренге девушек. Три сразу упали в обморок, ещё три сделали то же самое, предварительно повизжав. Анита брезгливо скривилась, она не то что привыкла к такому, просто помогая своей матери, биологу, когда та работала в виварии, ассистировала ей, когда та делала операции мышкам, крысам и кроликам, так что к виду и запаху крови девушка привыкла. Сейчас же Анита досадовала на то, что испачкалась её новенькая форма. А вот её подруга Дороти, маленькая пышечка, любившая поесть и не изменившая своей привычке сегодня за завтраком, продемонстрировала сержанту все, что съела. Браун, на свою беду, слишком близко подошёл к этим двум нестандартно отреагировавшим на поросёнка с отрезанной головой. Если Анита просто брезгливо кривилась, то Дороти была занята тем, что изо всей силы сдерживала рвотный позыв, и теперь не смогла это сделать. Анита с удовлетворением наблюдала, как щегольской зелёный комбинезон сержанта стал неопределённого цвета, украшенный не до конца пережеванными листьями салата. Вот тогда-то Анита и услышала эти неизвестные слова, много слов.