Аманда Скотт - Мятежная леди

— Похоже, ее взламывали киркой, — заметил Керкхилл. Он заглянул внутрь. — Тут пусто, но, похоже, что-то хранилось раньше. Пыль лежит полосами. — Выпрямившись, он сказал Джошуа: — Сегодня я буду спать в спальне моей леди. А завтра решим, что с этим делать.

— Да, сэр, — ответил Джошуа, не сводя глаз с дыры в каркасе кровати. — Там слева были петли, как для небольшой дверки. Старый Джардин был тот еще хитрец, правда?

— Иди спать, Джошуа. Идем, Фиона, — добавил он, обнимая ее за плечи. — Воспользуемся лестницей черного хода.

Усталость одолела Фиону задолго до того, как они добрались до Спедлинса. Но стоило ей переступить порог спальни, которую она когда-то делила с Уиллом, и ей стало не до сна — ее охватило смятение.

В распахнутом настежь окне сияла луна, освещая огромную постель.

Фиона колебалась, не смея приблизиться к этой постели. Тогда Дикон обнял ее за талию и попросил:

— Взгляни на меня, дорогая.

Она подняла на него глаза, и он спросил:

— Что не так?

— Я… Я этого не ожидала, — призналась Фиона. — Я думала, что мы будем спать в твоей постели. Не покажется ли это… то есть не покажется ли тебе, словно… — Она смущенно замолчала, не зная, как облечь в слова эту крайне запутанную мысль.

Керкхилл взглянул ей в лицо, положил руки на плечи, как делал каждый раз, когда хотел поговорить с ней серьезно.

— Любимая, я знаю, что эту постель ты делила с Уиллом. Но для меня это только твоя постель, а также постель, в которой родился на свет твой малыш. Меня не терзают привидения. Если тебе неловко спать здесь…

— Только не говори, что хочешь уйти! Я лишь боялась, что ты…

— Мне наплевать на Уилла Джардина. Ты моя, Фиона. Ты моя любимая. А ему ты никогда по-настоящему не принадлежала.

Фиона кивнула.

В лунном свете Керкхилл помог ей снять все, кроме сорочки, и начал раздеваться сам, пока она расчесывала и заплетала на ночь волосы, не сводя с него любящего взгляда. Вскоре он вернулся к Фионе, развязал ленточки ее сорочки — уже второй раз за эту ночь — и снял ее, бросив на пол. Потом подхватил Фиону на руки и понес к постели.

Их любовная схватка на сей раз вышла бурной, и Фиона, уступая чувствам, которые в ней пробудил Дикон, пыталась подражать тому, что делал он, чтобы доставить ему наслаждение. Ей очень хотелось знать, что еще бы ему понравилось, однако решительно не хотелось прибегать к тем штучкам, которым ее обучил Уилл. Вдруг Дикон не одобрит?

Потом они лежали, удовлетворив страсть. Фиона глубоко вздохнула — ей никогда еще не было так хорошо.

— Это было прекрасно, — шепнула она.

— Да, это было прекрасно, — эхом отозвался Керкхилл. Воцарилось долгое молчание, прежде чем он сказал сонным голосом:

— Ты не спишь, дорогая?

— Еще нет…

— О чем думаешь?

Ее язык, казалось, вдруг прилип к нёбу.

— Фиона?

— Не знаю, как сказать…

— Просто скажи, что у тебя на душе.

Фиона какое-то время еще молчала, а потом произнесла:

— Ты отличаешься от Уилла.

— Надеюсь на это.

— Во всех отношениях. Поэтому я не знаю, что понравится… и что не понравится, когда мы с тобой занимаемся любовью.

Его тихий смех отозвался в ее теле страстной дрожью. А ведь только что она думала, что совершенно обессилела.

— Милая, — сказал Керкхилл. — Можешь делать со мной все, что тебе нравится. С восторгом приму все, что доставит удовольствие тебе. Помнишь, я говорил, что в одном твоем пальце столько силы, что хватит, чтобы победить могучего мужчину?

— Да, но ты иногда говоришь очень странные вещи.

— Я имел в виду силу, которой ты обладаешь. Это способность воспламенять мужчин страстью. Если бы ты только знала, как часто я мечтал, что лежу с тобой рядом!

Он лег на спину, а Фиона, улыбаясь, уютно пристроилась рядом. Керкхилл сказал, что мечтал о ней! И это привело ее в восторг куда больший, чем он мог предполагать.

Когда Керкхилл открыл глаза, вместо луны светило яркое солнце. Он сразу понял, что уже позднее утро.

Фиона, оказывается, тоже успела проснуться. Ему страстно захотелось снова любить ее, но он знал — пора вставать. У них много дел. Прошлой ночью Хью сказал, что Роб, Тони, сэр Джеймс и остальные, вероятнее всего, останутся с Арчи на весь день или, возможно, на неделю, пока Арчи не убедится, что угроза английского вторжения действительно миновала, по крайней мере на некоторое время. Но оборона Спедлинса никуда не годится, если англичане проникли в него с такой легкостью. Прежде чем снова уехать, он должен обеспечить безопасность тем, кто останется здесь.