Ширли БАСБИ: ЛЕДИ-ЦЫГАНКА

До наступления темноты оставалось менее трех часов, и после торопливого обсуждения они решили заночевать в каньоне, открытом Джейсоном. Трудно было загнать лошадей в узкий проход, но в конце концов, когда Джейсон провел одну из них за собой на поводу, другие потянулись следом в извилистую расщелину.

Оказавшись снова в загадочной долине, Джейсон спешился, посматривая на лошадей, тут же устремившихся к воде и сочной траве. Он подождал своих спутников – их лица доставили ему очевидное удовольствие.

– Я же говорил вам, что это невероятно! – бросил он. – Вы видели что-нибудь подобное?

Нолан, не отрывая глаз от огромной ступенчатой пирамиды, рассеянно кивнул. Без всякого выражения он произнес:

– В Мексике ацтеки строили подобные пирамиды как храмы.

– Ты думаешь… – возбужденно спросил Джейсон и не закончил фразу. Юношеское лицо его выдавало волнение, вызванное словами Нолана.

А тот тепло взглянул на своего молодого друга:

– Я не слышал, чтобы ацтеки заходили так далеко на север. Но ничего невозможного тут нет. Когда конкистадоры захватили Теночтитлан – теперешний Мехико-сити, то многие ацтеки бежали. Некоторые из них могли дойти и до здешних мест.

В отличие от Джейсона Блад Дринкер смотрел на пирамиду с чувством страха. Ощущение окружающего зла вызывало холодную дрожь. Зачем здесь эта огромная платформа, вознесенная на такую высоту? Невольно у него вырвалось:

– Это плохое место. Оно проклято!

Однако ни Нолан, ни Джейсон его не услышали. Индеец робко последовал за ними. Он не испытывал страха в обычном смысле этого слова, но интуиция, более высокая, чем у белых людей, подсказывала ему, что здесь что-то нечисто.

Пока не стемнело окончательно, двоим белым пришлось довольствоваться торопливым осмотром пустых помещений нижнего ряда. Пьющий Кровь не пошел с ними.

– Вы ничего там не найдете, – лаконично заявил он. – Те люди, которые вырубали скалы, ушли отсюда несчетное число лун назад.

На следующий день Джейсон и Нолан, за которыми нехотя следовал индеец, прочесали все многоярусные строения, но нашли лишь битые черепки и плетеные циновки, рассыпавшиеся в прах при первом прикосновении. Пьющий Кровь оказался прав. Сидя на плоской крыше самого высокого яруса, Джейсон с раздражением подытожил:

– Надо же! Ни единого намека – откуда они пришли, почему ушли?

Нолан задумчиво ответил:

– Кто знает, быть может, вести о том, что испанцы проникают все дальше на север, достигли их, и они ушли в другое место. – Он пожал плечами. – Эпидемия или неурожай могли погнать их на поиски другого убежища. Или жрецы приказали уйти – кто знает?

Неудовлетворенный таким ответом, Джейсон спросил:

– Ты думаешь, что это были ацтеки?

– Я не специалист в этом деле, но, – Нолан кивнул в направлении пирамиды, – судя по всему, они. Взглянем поближе?

Джейсон, вновь загоревшийся энтузиазмом, энергично кивнул. Блад Дринкер остался было в тени нависавшей над ним скалы, но затем, глядя, как две фигурки все уменьшаются в размере, неохотно спустился на дно каньона и, чувствуя, как волосы на затылке шевелятся от мрачных предчувствий, приблизился к каменной пирамиде.

Путь к вершине был долог, с каждой ступенькой индеец чувствовал, как растет в нем ощущение черного зла. Достигнув вершины, он увидел, что его спутники уже вошли внутрь небольшого каменного сооружения наверху, – по словам Нолана, храма тех богов, которым поклонялись здешние жители. Взгляд индейца задержался на каменном алтаре, поверхность которого была покрыта темными бурыми пятнами, его охватила дрожь отвращения настолько сильная, что она передалась Джейсону. Почувствовав ее, он вдруг резко окликнул индейца:

– Блад Дринкер?

Но тот уже пребывал во власти какой-то странной силы. Настоящее исчезло. Он видел не своих друзей, но жрецов в черных одеждах, с жертвенной кровью на волосах, с ушами в ритуальных надрезах, с жесткими лицами, раскрашенными черными и белыми полосами. Каменный алтарь не был больше пустым – там лежал высокий, божественного сложения юноша. Его держали четверо мрачных жрецов; пятый, одетый в красное, с горящими глазами, занес руку и вонзил жертвенный нож в грудь юноши. Вырвав еще бьющееся сердце, он протянул его к солнцу.

Лицо у Блада Дринкера стало белым как мел; весь дрожа, он слепо пятился назад, пока его не привел в чувство встревоженный голос Джейсона:

– Что случилось?

С трудом переводя дыхание, индеец проговорил так тихо, что Джейсон едва расслышал его слова: