Маргарет Мур - Любовь слепа

— Я ударил тебя. О Господи Всеблагий, Элайя, я уж думал, что убил тебя! — застонал Джордж и сжал ее руку. — Я виноват и молю тебя о прощении. Я верю каждому твоему слову. У тебя никогда не было никаких любовников. А Ричард и Герберт — пара негодяев. Я поверю чему угодно, только не покидай меня.

— Разве я смогу? — прошептала она. — Я слишком люблю тебя. В противном случае, думаешь, я бы согласилась учиться этикету?

— Я был не прав, что требовал это от тебя, Элайя.

— Милорд! — на пороге появился Паракус.

Джордж отошел от кровати, пропуская его.

— Она очнулась.

Почтенный лекарь наклонился и долго вглядывался в лицо девушки, потом осторожно пощупал ранку, отчего Элайя болезненно поморщилась.

— Теперь с ней все будет в порядке, правда? — нетерпеливо спросил Джордж.

— Разумеется, в порядке, — с вызовом перебила его Элайя. Она попробовала сесть, но без сил повалилась на подушку. — У меня немного кружится голова, вот и все.

Паракус неодобрительно поджал губы и с прищуром посмотрел на нее.

— Надо промыть рану, и не давайте ей спать после окончания вечерни. Несколько раз будите ее ночью. Если что, немедленно посылайте за мной, милорд.

— Спасибо, Паракус, — кивнул Джордж.

— А теперь ей требуется покой, — приказал лекарь. — И не оставляйте ее одну, на случай, если…

Он замолк, но Джордж все понял, и сердце у него упало.

— Я останусь здесь, — ответил он.

— И еще нужна холодная примочка на лоб.

— С этим я и сама справлюсь, — фыркнула Элайя.

— Да и вам не мешает отдохнуть, милорд, — заметил Паракус.

Джордж снова кивнул.

— Я позабочусь о жене.

Лекарь вышел, и Джордж увидел, что на пороге переминается Руфус.

Помедлив, Джордж протянул ему руку:

— Руфус, я должен попросить прощения. Я вел себя как…

— Клянусь кровью Господней, приятель, — заворчал Руфус, — сразу было ясно, что ты без памяти любишь свою жену. — Он отвернулся. — Бог свидетель, и она тебя любит.

— Прости, что я плохо думал о тебе, Руфус.

— Мне сдается, твоя жена больше нуждается в извинениях, чем я. А теперь мне пора.

— Руфус! — слабым голосом позвала его Элайя, медленно приподнимаясь. — Спасибо, что защитил меня.

Руфус залился краской и потупился.

— Я сказал тебе правду, Элайя, — тихо ответил он. — Мне жаль, что я к тебе не посватался, когда была такая возможность. — Он коротко поклонился и вышел.

Вздохнув, Джордж затворил дверь.

— Он прав. Я должен попросить у тебя прощения, Элайя. — Он опустился на колени возле кровати и взял руку жены. — Ты простишь меня за то, что я тебе наговорил? Мне надо было верить тебе, а я… Хочу, чтобы ты поняла, почему я так вел себя. — Голос его дрогнул. — Я боялся.

— Боялся? Меня? Или моего отца?

— Самого себя. — Он поведал ей горькую правду о погибшем щенке. — Моя главная слабость — вспыльчивость. Я бы убил Руфуса, если бы не ты.

— Тогда ты обладаешь самой невероятной выдержкой на свете! И не забывай, что не ты первый нанес удар сегодня, — напомнила ему Элайя. — Первым ударил Руфус.

— Ты права! — с облегчением воскликнул Джордж.

— Мне, конечно, приятно думать, что я пробуждаю в твоей душе такие неистовые чувства, но мне кажется, во всем виновато твое молчание.

Джордж прижался лбом к краю кровати, тоскливо вздохнул и произнес:

— Я был самонадеянным глупцом! Не видел, что разрушаю в тебе все, за что полюбил тебя. А о чувствах Марго даже и не догадывался.

— Знаю, — тихо ответила она и взъерошила ему волосы. — Я тоже не понимала твою кузину.

— Элайя, отныне обещаю во всем тебе верить.

— А как же Марго?

— О Господи! — снова вздохнул он. — Понятия не имею, что я ей скажу?

— Может, ничего и не надо говорить? — предложила Элайя. — Это будет тяжело для нее. — Она окинула его взглядом. — Да ведь ты ранен!

Джордж порывисто вздохнул и присел на край постели.

— Мне было по-настоящему страшно, — признался он, — когда я понял, что могу навсегда потерять тебя.

— Я так соскучилась по тебе, — прошептала она и, обняв его, привлекла к себе.

— Паракус велел тебе отдыхать, а я даже не промыл тебе рану.

— Мы отдохнем вместе. Немного погодя. Ты, наверное, уже заметил, что я не слишком привередлива.

Озираясь по сторонам, Эльма начала подсчитывать золотые монеты, которые были спрятаны Ричардом в одной из стен, окружавших его дом.

У нее хватило ума не хранить свою долю награбленного в комнатах для прислуги. Все, что ей причиталось, она припрятала в лесу неподалеку от замка.