Жаклин Рединг: Белая магия

К счастью, Уэстман быстро накрыл тело тяжёлым покрывалом с кровати, пока Ноа медленно поднимался на ноги. Он рассеянно смотрел на импровизированный саван. Иденхоллу казалось, что его рубашка, руки, каждый дюйм тела были покрыты кровью. Кровью Тони.

Осознание оглушило его, как удар. Тони совершил самоубийство. Это было караемое законом преступление, исключающее возможность похорон в освящённой земле. Тони должен быть похоронен на перекрестке, без надгробного камня. Дальнейшим унижением станет кол, который забьют ему в сердце, в архаичной и глупой попытке не дать бродить неприкаянной душе грешника. Род Килли будет обесчещен, а Тони запомнится как виновник этого. И Сара, милая, невинная Сара, останется ни с чем: без семьи, без средств, и, вероятнее всего, без собственности, так как согласно закону, всё, что принадлежало самоубийце, будет конфисковано.

Ноа понимал, что он никогда не позволит этому случиться.

— Уэстман, — сказал он, тихим, но твёрдым голосом, — приведите кабинет внизу в порядок и возвращайтесь сюда. Вы будете мне нужны как свидетель.

— Да, милорд, — ответил Уэстман. Опыт лет, которые он прослужил дворецким, научил его не задавать вопросы даже относительно странных приказов.

Когда Уэстман удалился, Ноа медленно обошёл тело Тони и направился к письменному столу. Открыв, стоявший на столе ящик с пистолетами, он достал и разложил всё, что в нём было, затем взял рожок с порохом и высыпал какую-то часть содержимого на поверхность стола. Сердце Ноа неистово билось, а руки дрожали, пока он продолжал создавать картину, вызванную скрыть случившееся.

Когда Ноа отступил, чтобы оценить плоды своих усилий, он почувствовал, что его начало трясти. Его руки, ноги, каждую частичку тела било крупной дрожью, как если бы он стоял раздетым на улице в самую холодную зимнюю ночь. Он мог думать только об одном: Тони мёртв. Тони покончил с собой. А он, Ноа, не был рядом, чтобы предотвратить это. Они так долго шли по жизни вместе, что ему казалось, будто какая-то жизненно-важная часть его самого внезапно исчезла. И Ноа понимал, что уже ничто в его жизни никогда не будет таким же как прежде.

Ноа опустил взгляд к полу и увидел что-то белое на тёмном фоне ковра, почти скрытое под столом. Листок бумаги. Он поднял его и быстро пробежал глазами по строкам:

«Милорд, виконт Килли,

я пишу, чтобы сообщить Вам, что не приду на назначенную на этот вечер встречу. Ни сегодня и никогда в будущем. Я пришла к выводу, что поддерживать нашу связь более не в моих интересах, и поэтому разрываю её. Любая Ваша попытка связаться со мной, письменно или же посредством личной встречи, будет бесполезной и приведёт лишь к тому, что Вы и Ваше имя будут публично опозорены. Примите к сведению, что я настроена очень решительно, и расценивайте это письмо как немедленный разрыв наших отношений. Любой ответ на это письмо не желателен».

Она не подписала письмо, а проставила только одну начальную букву «А». Но кто был автором письма, не вызывало сомнений.

Ангел.

Идеал.

Мерзавка.

Ноа задышал медленнее и глубже, пытаясь подавить поднимающуюся в нём волну безумного гнева, когда он ещё раз перечитал так бездумно написанные ненавистные слова. Любая попытка будет бесполезной. Позор. Ответ не желателен. Ясно, доходчиво, смысл написанного нельзя было посчитать непонятным или спорным. Она играла с Тони, использовала его, а теперь, когда он ей стал больше не нужен, покончила с ним. Тони был для неё ничем иным как временным развлечением. Мысли и чувства путались, быстро сменяя друг друга в голове Ноа. Он сложил письмо и решительно засунул его в карман своей куртки.

Уставившись на безжизненное тело друга, Ноа отчётливо увидел перед своим мысленным взором, как тот, прочитав письмо, встал из-за стола, листок выскользнул у него из пальцев, а Тони направился прямиком к шкафу, в котором хранился ящик с пистолетами. Он видел, как Тони достал и зарядил пистолет, а затем аккуратно сложил порох и остальные вещи обратно в ящик. Затем поднял пистолет, направил себе в рот и…

Если бы он поднялся наверх на несколько минут раньше, возможно он ещё успел бы предотвратить случившееся. Желудок Ноа перевернулся, и ему показалось, что его сейчас вырвет.

Отвернувшись, он попытался отогнать от себя образ изуродованного Тони. Ноа шагнул к окну и уставился в тёмную пустоту ночи. Его душили подступившие к горлу слёзы.

Он ударил кулаком по подоконнику. Почему? Почему Тони совершил такую неслыханную глупость? Конечно не из-за неё, этой ведьмы, ни одна женщина не стоила того, чтобы пожертвовать ради неё своей жизнью. И уж тем более женщина, которая так заносчива и безразлична к другим. Что в ней такого особенного, чтобы предпочесть её потере смерть? Эта женщина из плоти и крови, как и все, с одним лишь исключением: у неё отсутствовал даже намёк на сердце.