Жаклин Рединг - Белый рыцарь

Грейс застыла на полпути. Не от новостей о том, что не старому герцогу предназначено стать её предполагаемым мужем, но от имени, которое произнёс её дядя.

Кристиан, маркиз Найтон.

Найтон.

Рыцарь. [5] Опять игра слов. Кристиан носит имя маркиза Найтона, Knighton. Knight — рыцарь.

Она внезапно мысленно вернулась в тот день, несколькими месяцами ранее, незадолго до смерти бабушки. Они вдвоём, сидели на открытой веранде у спальни вдовствующей маркизы в Ледисторпе — тихом и мирном месте, у берегов реки Тис, в нескольких милях от беспокойного Северного моря. Был ленивый летний полдень, прохладный, вспомнила Грейс, поскольку бабушка настояла, чтобы внучка надела шаль. Грейс вслух читала «Кентерберийские рассказы» Чосера, тогда как вдова сидела в кресле и слушала, закрыв глаза. Воспоминание об этом дне внезапно стало таким ярким, что Грейс явственно послышались слова:

Грейс вспомнила, как подняв глаза во время чтения, она увидела, что Нонни задремала, как с ней часто случалось. Грейс положила красную закладку между страниц книги, чтобы отметить место, на котором остановилась, думая немного позаниматься рисованием, пока Нонни спит. Но лишь только Грейс двинулась, чтобы отложить книгу, вдова внезапно проснулась и резко села, потревожив спаниеля, устроившегося у неё на коленях.

— Ты знаешь, что должна будешь выйти замуж.

Грейс вспомнила, как подумала: возможно ли, что её бабушка грезит.

— Да, Нонни, я знаю. Однажды я выйду замуж, также как и ты, но я не желаю думать об этом прямо сейчас. Я не желаю думать о том, что когда-нибудь покину Ледисторп. Это мой дом. Я люблю его.

— Я пришла сюда молодой женой из места, которое всегда было моим домом, милая. Когда леди выходит замуж, дом мужа становиться её домом. Та свадьба, моя дорогая, о которой я говорю, уже близко. Однажды я уйду, и ты больше не сможешь избегать этого.

— А куда тогда направишься ты? — спросила Грейс, подходя к бабушке. — Возможно, в путешествие по континенту?

Бабушка улыбнулась, коснувшись рукой щеки своей внучки:

— Родная моя, я недолго задержусь в этой жизни. Я чувствую это сердцем. И когда я уйду, я не смогу много сделать, чтобы защитить тебя. Тедрик станет ответственен за твоё будущее, по крайней мере, пока ты не достигнешь двадцатипятилетия. Я надеялась прожить достаточно долго, чтобы увидеть этот юбилей твоего рождения и снять ограничения с твоего наследства, однако, боюсь, у меня не получится. Но знай, что если я умру до того как ты достигнешь этого возраста, даже мёртвая я сделаю всё, что в моих силах, чтобы найти тебе хорошего мужа.

— Но как я узнаю, кто подходящий муж, если тебя не будет здесь, чтобы посоветовать мне?

Вдова снова улыбнулась, сказав лишь:

— Ты узнаешь, дитя, потому что в тебе моя кровь. Я только один раз потанцевала с моей настоящей любовью и поняла, что проведу остаток дней своих, любя его. То же самое случится и с тобой, когда ты найдёшь своего собственного истинного нежного рыцаря.

Её последние слова прошелестели, как летний нежный ветерок, в голове Грейс.

«Нежный рыцарь. Рыцарь…»

Было ли это возможно? Мог ли этот маркиз Найтон быть тем, о ком говорила её бабушка? Послала ли Нонни его каким-то образом, чтобы защитить её, как и обещала. Или Грейс просто была глупышкой, и значение его имени оказалось простым совпадением?

— Грейс?

Услышав призывы дяди, Грейс вернулась к дверям кабинета, где он всё ещё сидел. Она снова подумала о бабушке, чей брак был браком по сговору и всё-таки принес ей огромное счастье. Её мать и отец встретились лишь за несколько дней до свадьбы и, по рассказам Нонни, они не могли любить друг друга ещё сильнее. Всю вою жизнь Нонни читала Грейс бесконечные рассказы о великих влюблённых: Тристан и Изольда, Элоиза и Абеляр, — их любовь выжила несмотря на огромные, почти непреодолимые, сложности. Нонни пообещала внучке, что однажды с ней случится то же самое, что ей будет дарован её собственный рыцарь в сияющих доспехах.