Сюзан Ховач - Богатые — такие разные

Я встал с кровати и принялся шагать по комнате. Уже пробило три, когда я смог заставить себя лечь в постель, после четырех я стал наконец засыпать, но сны мои были такими кошмарными, что я почувствовал большое облегчение, встав в шесть часов и отправляясь играть в теннис. А к девяти я уже был на Милк-стрит, где с головой ушел в неотложные дела.

Прошло три дня. О'Рейли внес разочаровывающее дополнение в досье на мисс Слейд, высказав предположение, что она просто обычная девушка из деревенской глуши, несмотря на свое высшее образование, мало повидавшая на свете и еще меньше сделавшая. После смерти отца прошлой осенью она жила одна в Мэллингхэм Холле, и вокруг нее не было друзей противоположного пола, которые проявляли бы к ней внимание. В Чентлхэмском женском колледже не было возможностей для рискованных проделок, а в Кембридже она приобрела репутацию синего чулка. По-видимому, ее целомудрие не только не ставилось под сомнение, но и не подвергалось покушению, что делало печальной судьбу юной леди, дожившей девственницей уже до двадцати одного года.

Я вздохнул. В моем возрасте я действительно не мог позволить себе игр с девственницами. Такой шаг мог бы привести к бесконечным осложнениям, да и вообще это отнимало бы слишком много времени и было бы очень хлопотно. Другие мужчины, скажем, среднего возраста, могли бы позволить себе такие старческие поползновения, но я пока еще чувствовал себя достаточно молодым, чтобы отыскивать себе неопытных девушек, которые были бы весьма разумны и не вносили лишних хлопот в мою довольно упорядоченную личную жизнь.

— Верните мисс Слейд «Мэллингхэмский часослов», — сказал я мисс Фелпс, категорически решив не делать мисс Слейд предложения о покупке манускрипта. Я опасался, что она ошибочно примет этот жест за проявление интереса к ней самой. — В сопроводительной записке следует сказать: «Дорогая мисс Слейд, благодарю Вас за предоставленную Вами возможность увидеть этот исключительно утонченный манускрипт, но я не мог бы и подумать о том, чтобы просить Вас приехать за ним из Норфолка. Соответственно, я возвращаю Вам его со специальным посыльным. Желая Вам наилучших успехов во всех Ваших начинаниях, остаюсь Вашим…» и так далее.

Губки мисс Фелпс выразили одобрение. В несколько подавленном состоянии я печально подивился тому, насколько оградил себя всевозможными предосторожностями. В следующие несколько дней я сознательно предался гедонизму, но вскоре покончил с этим, испытывая отвращение к эпикурейской философии. Мне хотелось вернуться домой. И в то же время жаль было расставаться с Европой. Меня все раздражало. Шли дожди. Питерсон все чаще обыгрывал меня на теннисном корте. Мне страстно захотелось развлечься, но казалось, все мыслимые источники развлечения уже иссякли. Я жаждал чего-то необычного, что могло бы меня отвлечь, и больше всего я хотел прогнать свои худшие воспоминания о прошлом.

В одиннадцать часов утра пятнадцатого мая в мой кабинет в офисе вошел Питерсон. Появление его у меня на Милк-стрит было так необычно, что я перестал вписывать в ведомость суммы в фунтах, переводя затем их в доллары, и уставился на своего помощника.

— Что случилось, Питерсон?

— Простите, сэр, но там какой-то парень говорит, что он из фирмы «Фортнам энд Мэйсон». Это, кажется, заведение вроде ресторана.

— Да, да. — Я обнаружил ошибку в цифрах. — Один момент, прошу вас, — проговорил я в телефонную трубку и коротко бросил Питерсону: — Я ничего не заказывал фирме «Фортнам энд Мэйсон», отошлите его.

Питерсон повернулся… и наткнулся на остановившегося в дверях О'Рейли.

— Это опять мисс Слейд, сэр, — проговорил О'Рейли, лицо которого при этом было нестерпимо безразличным. — Она прислала вам большую плетеную корзину, и рассыльный наотрез отказывается уходить, пока не отдаст ее вам в собственные руки. Я было хотел позвать полицию, чтобы его удалили, но потом решил сначала спросить вашего разрешения — не повредит ли это репутации фирмы?

— Ради Бога! — Это было тяжелое утро. Питерсон снова обыграл меня в теннис, а сейчас прервали важный разговор по телефону. — Прошу прощения, — проговорил я в трубку самым милым голосом, на какой был способен, — не могу ли я перезвонить вам через пять минут? Здесь срочное дело… депеша из Нью-Йорка… Большое спасибо.

Я с грохотом положил трубку и приготовился превратить своих помощников в котлету.

— Какого дьявола вы отнимаете у меня время пустяками? — вскипел я. — Ваше дело беречь мое время, О'Рейли, а не тратить его! А вы, Питерсон, наняты, чтобы заботиться о моей безопасности. Вместо этого вы топчетесь здесь в нерешительности, не в силах разобраться, что это за подарок от фирмы «Фортнам энд Мэйсон»! Скажите этому парню, пусть тащит корзину сюда! Все мы хорошо знаем, что мисс Слейд не террористка! Я надеюсь лишь на то, что у нее хватило сообразительности прислать для меня хорошую бутылку бренди, хотя один Бог знает, заставит ли меня ваше дурацкое поведение выпить что-нибудь крепкое в одиннадцать часов утра!