Ханна Хауэлл - Горец-защитник

— Эти радости от нас не уйдут. Ждать осталось недолго. Мне тоже не терпится устроиться поуютнее и наблюдать, как этих воров Армстронгов скрутят и уведут в цепях.

Илзбет боялась пошевелиться. Убедившись, что мужчины действительно ушли в дом, она начала отползать обратно под надежный покров леса, отделяющего земли ее отца от владений Уолтера. Очутившись в глубокой тени деревьев, она встала и, шатаясь, направилась к ближайшему стволу. Там ее вырвало. Тошнота разрывала ей внутренности, пока желудок не заболел, а горло не начало саднить. Тогда, спотыкаясь, Илзбет побрела к соседнему дереву и осела на землю, привалившись к стволу спиной. Руки нащупали бурдючок с сидром притороченный к поясу. Пришлось обильно побрызгать на себя прохладным напитком и сделать несколько больших глотков, чтобы избавиться от мерзкого привкуса во рту. Она знала — горчит не только из-за тошноты.

— Ублюдок, — прошептала Илзбет, хотя больше всего ей сейчас хотелось крикнуть это на всю округу.

Какой она была дурой! Позволила обмануть себя красивому мужчине, поверив в то, что наконец будет иметь свой дом, семью и детей. Уолтер её использовал, использовал и ее родных, которые приняли его как сына!

Ее семья! Ледяной страх охватил душу Илзбет. Ей даже захотелось снова спрятаться в кустах, но она поборола свою слабость. Нужно сохранять ясную голову, нужно оставаться сильной. Она должна предупредить семью.

Приподняв юбки до самых коленей, Илзбет бросилась бегом через лес в отчаянном желании как можно скорее добраться до дому. Она не знала, когда убили королевского посланника, или что вообще он тут делал, или где его тело, но инстинкт подсказывал, что его скоро обнаружат. Что еще хуже — она была уверена, что Уолтер позаботился о том, чтобы оставить на мертвеце достаточно улик, направить, так сказать, палец правосудия прямо на ее семью.

— Погоди! Туэй [1] Туэй — от англ. (wo, twa — два.) , погоди!

Услышав знакомый голос, Илзбет остановилась как вкопанная. Даже чуть было не полетела на землю лицом вниз. Удержав равновесие, обернулась и увидела, что к ней скачет кузен Хэмфри. Переводя дух, она ни с того ни с сего снова задумалась о собственном ненавистном прозвище — Туэй! Имя Илзбет досталось ее старшей сестре, которая затем стала сестрой Беатрис. Тогда семья попросила ее взять это имя, ведь оно так нравилось маме! Ей не очень нравилось собственное — Клара, и она с удовольствием согласилась. Но вместо того чтобы называть ее новым красивым именем, братья, сестры и кузены стали звать ее Туэй. Когда Хэмфри встал рядом с ней, она шлепнула его поруке, скорее по привычке. Странно, подумала она, как глупые мысли о житейских делах помогли ей успокоить бушевавший в душе панический страх.

— Тебе нельзя домой, — сообщил Хэмфри, рассеянно потирая руку там, куда она его шлепнула.

— Но мне нужно, — возразила Илзбет. — Против нашей семьи затевается заговор! Я должна их предупредить.

— Хочешь сказать, тот самый, из-за которого в наши ворота ломятся солдаты короля, обвиняя нас в предательстве и убийстве?

Илзбет выругалась вполголоса так, что юный Хэмфри слегка покраснел.

— Я опоздала. — Ноги больше не держали, и она села на землю. — Это все Уолтер!

Хэмфри тоже сел, напротив сестры.

— Откуда ты знаешь?

Илзбет рассказала ему все, что подслушала, и слабо улыбнулась, когда Хэмфри ласково обнял ее за плечи, пытаясь утешить, хотя лицо его застыло от гнева.

— Он хочет обвинить наш клан, сделать дичью на королевской охоте и вместе с сообщниками опорочить нас в глазах короля!

— Я думала, что успею всех предупредить, может, даже предотвратить все это.

— Что ж, еще есть время, чтобы примять кое-какие меры.

— Как же это? Ты только что сказал, что королевская армия стоит у наших ворот.

— Именно, и твой отец держит эти ворота на крепком запоре, чтобы все успели убежать. Когда ворота откроют силой, в доме не будет никого, кроме нескольких стариков и старух, которые сами решили остаться. Старые, немощные, они не могут ехать быстро, вот и не захотели задерживать остальных.

— Но их могут взять в плен, убить или пытать, чтобы вырвать признание, — сказала она, тревожась о тех, кому предстоит встретить солдат лицом к лицу.

Какое, однако, счастье, что ее семья успела уйти!

— Нет. Думаю, на них не обратят особого внимания.

— Так ты здесь, чтобы отвезти меня к остальным?

— Нет. Я должен помочь тебе уйти совсем в другом направлении. Видишь ли, в сердце мертвеца был твой кинжал.