Кэндис Кэмп - Огненная лилия

— И все-таки, — произнесла она, — ты не обязана была об этом хлопотать.

— Нет, — медленно выговорила Линетт. — Понимаешь, обязана.

— Ну что ж, я знаю, для Тэсс это очень важно. И для всех нас тоже. Мы благодарны тебе за это.

— Спасибо.

Линетт посмотрела на свои руки, лежащие на коленях. Ей не приходило в голову, что еще можно обсуждать. Очень хотелось спросить о Хантере, но она не смела. Доброжелательное отношение Мэгги к ней могло тут же исчезнуть.

Гостья поднялась. Похоже, она чувствовала себя не в своей тарелке, как и миссис Конвей.

— Мне нужно идти.

— Я схожу за Розмари, — предложила Линетт. — У нее посетитель, но я уверена, она захочет услышать эту новость от тебя.

— Нет, не надо. Не отвлекай. Ты сама можешь сказать ей. Я просто хотела, чтобы она знала, Тэсс очень ее любит.

Линетт улыбнулась.

— Розмари трудно не любить.

— Конечно.

Мэгги застыла на минуточку, глядя на Линетт. Ее лоб пересекла поперечная морщинка. Потом лицо разгладилось, она натянуто улыбнулась, как бы отбросив мучившие ее мысли.

— До свидания. Я рада, что мы смогли поболтать.

Мэгги направилась к выходу, затем обернулась, бросив взгляд на Линетт, потом быстро вышла и закрыла за собой дверь. Еще какое-то время Линетт тупо смотрела на закрытую дверь, душу переполняли смутные и противоречивые чувства.

Ей было приятно, что у Тэсс родился ребенок. В то же время она не хотела об этом думать. И Хантер… Она не желала ничего знать. Но в дальнейшем мысли об этом человеке уже не выходили у нее из головы.

Так случалось всегда, когда она встречала Мэгги. Глаза у сестры были серые, а не ярко-зеленые, как у Хантера. Ее темно-каштановые волосы казались все-таки светлее его черных кудрей. Черты лица Мэгги были более мягкими, женственными, чем у брата. Но, несмотря на все это, они поразительно походили друг на друга. Полноватые губы Мэгги были копией его, а иногда на ее лице появлялась точно такая же, как у Хантера, улыбка. Что-то в выражении глаз, или то, как она нахмурит брови, нет-нет да и напоминало Хантера, да так живо, что у молодой женщины замирало всякий раз сердце.

Линетт прислонилась к одному из книжных шкафов. Так она простояла несколько минут, слепо уставившись на потолок, затем перевела взгляд на корешки стоящих в шкафу книг. Постояв, она выбрала один том и села с ним в кресло, но читать не могла, просто сидела, глядя перед собой на открытую страницу. Она сожалела, что еще раз довелось встретиться с Мэгги.

Как Линетт и думала, известие о рождении ребенка у Тэсс взволновало и обрадовало Розмари. Она была так счастлива, что даже вечером, за ужином, поделилась новостью с отцом. Линетт молчала, крепко сжимая в руке вилку и стараясь не встречаться глазами с Бентоном.

Линетт давно подозревала, что не только дом хотел заполучить Бентон, когда поднял цену на усадьбу Колдуэллов. Она догадывалась, почему, когда Тэсс вышла замуж за Гидеона, муж был так же зол, как и когда не удались попытки завладеть злополучным домом. Тот факт, что Тэсс была лучшей подругой Линетт, прибавлял особую пикантность его желанию уложить и Тэсс в свою постель.

— В самом деле? — спросил, наконец, Бентон холодным ровным голосом. Линетт взглянула на него. Внешне он казался спокойным. Но в его светлых, необычного оттенка глазах было что-то такое, что заставило Линетт поежиться. Она прекрасно знала, что он вовсе не был обрадован сообщению дочери о счастье Тэсс.

— Да, — невинно продолжала Розмари, довольная, что обычно равнодушный ко всему отец заинтересовался этим известием.

— Об этом рассказала Мэгги Прескот Линетт сегодня.

— А-а, понятно.

Он перевел взгляд на жену. Бентон Конвей был мужчина средних лет, с начинавшим округляться брюшком. На первый взгляд он вовсе не казался властным, тем более внушающим страх. Но если внимательно заглянуть в его глаза, тогда можно понять, в какой степени было тяжело постоянно общаться с таким человеком.

— Значит, ты подружилась с Мэгги Тиррел?

— Нет.

Линетт спокойно выдержала его взгляд. За годы совместной жизни она поняла, что, имея дело с Бентоном, нужно не давать ему возможности запугать себя. Так ошибалась Розмари. Всегда было заметно, что она боится отца. Это только усиливало желание последнего повелевать. Он наслаждался чужой растерянностью и тем, что мог наводить страх на другого.

— Я случайно была в библиотеке в то время, когда она пришла поделиться радостью с Розмари. Думаю, ты прекрасно знаешь, что Тиррелов едва ли можно назвать моими друзьями.