Кэндис Кэмп: Огненная лилия

Линетт долгое время не могла понять, почему ее участие и старания спокойно игнорируются. Но потом она заметила, что как только Розмари наденет какое-нибудь нарядное платье, отец отпускает в ее адрес колкое замечание. После такого Розмари прячет новую одежду подальше в шкаф. Это бесило и раздражало Линетт, но никто, в том числе и она, не могли заставить Бентона не говорить или не делать что-либо, что ему нравилось. Поэтому, как ни пыталась Линетт убедить Розмари, что отличное светло-золотистое вечернее платье только придает ее коже теплый, персиковый оттенок, а вовсе не выделяет среди других девушек, ей так и не удалось ничего изменить.

Но сегодня Линетт была несколько удивлена, хотя, разумеется, было приятно видеть, что Розмари решилась надеть легкое платье, купленное по настоянию Линетт еще прошлым летом. Густой винно-красный цвет шелка придавал лицу девушки румянец. Но Линетт сдержалась и ничего не сказала Розмари о ее наряде. Это был бы вернейший способ заставить навсегда потом забыть о данном платье. Поэтому Линетт накрывала на стол и болтала о всяких пустяках.

— Правда, не смешно ли? — комментировала Розмари. Глаза ее смеялись за стеклами очков. — Это так мило с твоей стороны, что ты принесла мне поесть.

Когда отец женился на Линетт, Розмари встретила мачеху холодно и относилась безразлично, невольно завидуя ее красоте. Она не могла доверять женщине, вышедшей замуж за богатого, намного старше ее Бентона Конвея, хотя еще недавно была помолвлена с Хантером Тиррелом. Розмари до сих пор не знала, что толкнуло Линетт на этот шаг. Но чем больше она узнавала Линетт, тем меньше она догадывалась о причине этого поступка. Очень скоро Розмари убедилась, что мачеха добрая и щедрая женщина, а не зазнайка, упивающаяся своей красотой. Розмари боялась, что Линетт окажется именно такой. За несколько лет они стали близкими подругами.

У Розмари всегда становилось тепло на душе, когда она видела улыбающуюся Линетт или когда они вот так беззаботно болтали друг с другом. Поначалу, когда мачеха только поселилась у них в доме, казалось, что она вообще никогда не смеется.

— Сегодня утром Бентон ускакал к Шарпам, и я решила, что это удобное время, чтобы навестить тебя в библиотеке, — объясняла Линетт свой неожиданный визит. — А потом я подумала, почему бы не принести тебе что-нибудь поесть?

— Папа поехал к мистеру Джонсу? — спросила Розмари бесцветным голосом.

— Думаю, да.

Линетт бросила озабоченный взгляд на Розмари, которая невидяще уставилась на свои руки.

— Он сказал, что пообедает там, а затем встретится с полковником Томпсоном.

— Я… я не хотела бы, чтобы папа общался с мистером Джонсоном и всеми этими янки. Я начинаю чувствовать себя предательницей.

— Понимаю. Я тоже.

Линетт старалась не думать о политических взглядах своего мужа. Бентон Конвей был, как называют таких на Юге, скалавагом, то есть южанином, имеющим дела с янки после войны, общающимся с солдатами Союза и северянами. Это был человек, старающийся нажиться на нужде людей после падения Конфедерации. Бентон не воевал. Прошло уже шесть лет после окончания военных действий, а южане все еще боролись за восстановление экономики, а иногда и за сохранение своей жизни. Многие едва сводили концы с концами, питаясь только тем, что могли вырастить на огородах. Некоторые, такие как Тэсс, потеряли свою собственность и свое дело. Другие обнаружили, что им просто некуда и не к чему возвращаться. Но Бентон Конвей и многие другие, подобные ему, сделали во время войны себе состояние.

Линетт, как и некоторые горожане, презирала Бентона. Но Линетт была его женой, и жители Пайн-Крика относились к ней так же презрительно. Она знала, что болтают здесь, что она любит деньги и только поэтому вышла за Конвея замуж. Говорили, что она ему прекрасно подходит — такая же высокомерная и холодная. Кроме Розмари, у нее не было друзей в городе. Но Розмари была связана родственными узами с Бентоном, как и она сама. Линетт понимала, что если бы не Розмари да не семья ее матери, первой жены Бентона, очень уважаемой семьи в городе, никто бы в Пайн-Крике не общался бы с ним и, разумеется, кроме северных торговцев.

В то же время у Линетт не было иного выхода. Она была женой Бентона, а одним из условий их договора было — создать всеми возможными способами видимость, что у них образцовый брак. Она должна быть хозяйкой на вечеринках, выходить вместе с ним в гости, общаться с теми, с кем он считал нужным. Линетт должна была стать дополнением и примерной супругой преуспевающего делового мужчины. И хотя она не выносила приятелей мужа, но вынуждена была постоянно общаться с ними. Она выезжала на вечера, всегда мило улыбалась и подолгу беседовала с женами офицеров янки. Вскоре она научилась мысленно отвлекаться от окружающей обстановки, сидела, слушала, смеялась, как манекен. А в это время ее мысли витали где-то далеко.