Кэндис Кэмп: Узы любви

Оказавшись на борту, Кетрин отказалась спуститься в каюту. Ей невыносимо было бы сидеть и трястись от страха в корабельной утробе, не имея никакого представления о том, что происходит на пристани. Она встала у борта, крепко вцепившись в него обеими руками, и затаила дыхание.

Тихо, украдкой, матросы распускали один за другим паруса по мере того, как судно удалялось от берега, пока не распустили все. Огни города отдалялись, тускнели, и вскоре хороший бриз ударил в парусную оснастку корабля, и судно, быстро набрав скорость, птицей полетело по волнам.

— Мы в море! — прозвучал голос Мэттью у нее за спиной, и она вздрогнула от неожиданности.

Все это время он помогал экипажу корабля выполнять маневры.

— Теперь мы в безопасности, Мэттью?

— Думаю, да. Даже когда найдут связанного моим ремнем солдата с кляпом во рту из твоего шарфа, вряд ли они снарядят за нами погоню. Полупустой торговый корабль не имеет для них большого значения.

— Мэттью! — она с облегчением прильнула к нему, и он бережно ее обнял.

— Моя отважная добрая девочка, — сказал Хэмптон и поцеловал ее в макушку.

Его переполняла нежность к Кетрин. Он вспомнил, как она рисковала ради его спасения, отбросив гордость и патриотизм, как она помогала ему бежать, подставив под угрозу саму свою жизнь и ничего не требуя взамен, как она спасла его от Перкинса, даже не подумав, любит ли он ее ответно или нет, кажется, даже наоборот, Кетрин тогда полагала, что он ее презирает. И даже теперь она не требовала от него никаких обязательств.

— Кетрин, я безумно люблю тебя, — выдохнул он ей в ухо.

Они отправились в свою каюту. Войдя, Кетрин порылась в своем саквояже и, достав оттуда какую-то вещь, постаралась ее скрыть до поры до времени от Хэмптона.

— Я подумал, — сказал Хэмптон, и Кетрин вопросительно взглянула на него. — Завтра я попрошу капитана Джозефа воспользоваться своей властью и поженить нас в море. Или ты предпочитаешь подождать, чтобы это сделал священник в церкви?

Кетрин уставилась на него, и ее глаза засветились огромным счастьем.

— Мэттью, ты серьезно? Ты не обязан, ты же знаешь… но я имею в виду, что…

Он рассмеялся:

— Неужели ты знаешь меня так плохо, что полагаешь, будто я могу жениться из чувства долга или благодарности?

Кетрин улыбнулась, и слезы подступили у нее к глазам.

— О, Мэттью! Да, я выйду за тебя замуж в море или в любом другом месте, где ты пожелаешь. Я люблю тебя!

— Если ты будешь и дальше так смотреть на меня, девушка, то я вдруг начну срывать с тебя одежду… как прежде!

— О нет, не нужно! У меня приготовлен для тебя сюрприз! Отвернись!

Он повиновался со словами:

— А я думал, ты уже потеряла девичью застенчивость.

Кстрин рассмеялась:

— Подожди!

Мэттью услышал шорох падавших на пол нижних юбок и улыбнулся про себя.

— Теперь можешь повернуться! — сказала она, и Мэттью обернулся.

У него перехватило дыхание, и слова застряли в горле. Она стояла, облаченная в прозрачную белую ночную сорочку, приобретенную им для нее в Лондоне. Нежная тонкая ткань облегала ее стройное, безупречное тело, не скрывая ничего, а боковые разрезы приоткрывали соблазнительную гладкую плоть. Мэттью почувствовал в своем теле дрожь.

— Ты просто чудо! — проговорил он хриплым голосом и, преодолев разделявшее их пространство, привлек ее к себе.

Засмеявшись, Кетрин обвила руками его шею, когда он понес ее к постели.