Мэри Блейни - Поцелуй куртизанки

Мие мгновенно вспомнились книги с картинками, которые она разглядывала в Сэндлтоне, но она прогнала эти образы из головы.

Герцог собирался говорить и говорить, и это скорее вызвало бы у Мии раздражение, нежели причинило душевные муки. Он стоял за письменным столом, поставленным на небольшое возвышение, отчего всегда оказывался выше любого стоящего перед ним. Мии подумалось, что, возможно, когда-то давно на этом месте стояло нечто вроде трона. Или герцог, построивший этот дом, был низкорослым и хотел казаться выше.

— Нет, ваша светлость.

Как ни хотелось Мии думать о чем-нибудь другом, слова Дэвида вернули ее к действительности.

— А вы, Мия, у вас есть какое-то объяснение вашего поведения прошлой ночью?

— Нет, ваша светлость.

Вообще-то объяснение у нее было, но ведь герцог не желал верить правде. У Мии задрожали руки, и она сцепила их перед собой.

— Объяснение есть у меня, — сказал герцог, удивив тем самым и Дэвида, и Мию. — Если точнее, даже несколько вариантов объяснений.

Герцог закрыл глаза, и Мия поняла, что при всей его холодности он тоже обладает темпераментом Пеннистанов и в данный момент с трудом держит его под контролем.

— Я не стану их перечислять, поскольку они оскорбительны для вас обоих, но могу вас заверить, что с тех пор, как я застал вас прошлой ночью, я почти ни о чем другом не думал.

Дэвид кивнул, Мия тоже попыталась кивнуть, но со стороны ее кивок был больше похож на дрожь.

— Что касается тебя, Дэвид, то прошлой ночью я понял, что ты не способен управлять своими желаниями. Ты соблазнил — или дал себя соблазнить, что, по сути, ничего не меняет, — леди, которая находилась под твоей защитой.

Герцог посмотрел на Гаррета, и тот кивнул. Мия не поняла, то ли он кивнул в знак согласия, то ли просто показал, что понимает, как это могло случиться.

— Мия, моей жене предстоит рождение нашего ребенка, она стоит на пороге жизни или смерти, но вы даже сейчас не способны держать себя в руках. Елена любит вас как дочь, и вот как вы ей отплатили — в ее доме вы ведете себя как куртизанка.

Мия закрыла глаза. Мысль, что она играет с чувствами его жены, казалось, так расстроила герцога, что Мию охватило чувство вины.

— Дэвид, ты старше, и я просил тебя защитить подопечную моей жены, а не компрометировать ее.

На последних словах герцог повысил голос. Мии показалось, что она сейчас лишится чувств. Она хотела сказать герцогу, что Дэвид не виноват. Мия молилась Деве Марии, чтобы ей удалось найти нужные слова и сохранить теплые чувства герцога к брату. Но когда она открыла рот, чтобы заговорить, герцог посмотрел на нее таким взглядом, что она плотно сжала губы.

— Очень мудрое решение, Мия, — сказал герцог. Он глубоко вдохнул, и Мия приготовилась к новой тираде. — Мне все равно, в какой форме и как много вы занимались любовью, но не пытайтесь меня убедить, что вы не были вместе. Вы оба сообщите Елене, что собираетесь пожениться. Оглашение начнется с этого воскресенья, и сразу же после того, как только эта стадия будет закончена и мы будем уверены, что препятствий к вашему браку нет, вы поженитесь.

Поженитесь? Герцог собирался принудить их к браку?!

— Нет, — заявила Мия, чуть повысив голос, как это сделал герцог. — Я одна отвечаю за все, только я одна виновата. Это была моя идея, можете спросить мою горничную. Я думала, что это будет приключение.

Мия помолчала, убеждаясь, что ей удалось привлечь всеобщее внимание.

— Дэвид, конечно, старше и, наверное, даже мудрее, но в конце концов он всего лишь мужчина. С моей стороны было крайне эгоистично его соблазнить.

— Мия, это просто нелепо… — начал Дэвид. — Не представляйте дело так, будто я был…

— Дэвид, замолчите! — жестко сказала Мия. Она посмотрела на Гаррета, потом на герцога. — Вы видите, мы спорим даже по этому поводу, вот почему я не выйду за него замуж. Мы ни о чем не можем договориться. Или почти ни о чем.

С этим словами Мия повернулась к двери. Эти трое могут решить свой спор на боксерском ринге, а она будет весь год сидеть в своей комнате и никогда больше никого из них не увидит.

— Мия, если вы упорно будете и впредь причинять Елене страдания… — Герцог замолчал и начал снова: — Если вы сейчас выйдете и будете упорствовать в поступках, причиняющих боль людям, которые вас любят, я больше не буду считать вас желанной гостьей в Пеннфорде.

Ультиматум герцога только прибавил Мие решимости. Она повернулась к Мериону. Дэвид стоял с таким выражением лица, что у нее заболело сердце.