Филиппа Карр - Голос призрака

Я отвечала, что, разумеется, последнее улыбается мне больше, чем бал и соседи. Затем матушка посерьезнела:

— Клодина, ты никогда не задумывалась о… замужестве?

— Мне кажется, почти все в свое время подумывают об этом.

— Нет, серьезно?

— Как можно об этом думать серьезно, если никто еще не просит моей руки?

Она нахмурилась:

— Есть, по крайней мере, двое, кто охотно сделали бы это. Я даже думаю, что они только и ждут наступления этого великого дня — твоего семнадцатилетия. Ты знаешь, кого я имею в виду, и мне известно, что они тебе нравятся оба. Я говорила об этом с Диконом. Мы будем очень счастливы, если дело сладится. Видишь ли, в близнецах есть что-то необыкновенное. Когда-то в нашем роду уже были близнецы — Берсаба и Анжелет — и, знаешь, каждая из них в свой черед вышла замуж за одного и того же человека… Сначала Анжелет, а после ее смерти он женился на Берсабе. Это было еще до того, как семья поселилась в Эверсли. Как раз дочка Берсабы, Арабелла, и вышла за одного из Эверсли. Все это — давняя история: времена Гражданской войны и Реставрации. Но к чему я вдруг вспомнила о ней сейчас? Ах, да… близнецы. Хотя они такие разные — как Берсаба и Анжелет, судя по рассказам, но те влюбились в одного и того же мужчину. Я думаю, это очень похоже на Джонатана и Дэвида.

— Вы хотите сказать, что они оба влюблены в меня?

— Мы с Диконом уверены, что это так. Ты ведь очень привлекательна, Клодина.

— О, я совсем не так красива, как вы, мама!

— Ты очень привлекательна, и совершенно очевидно, что тебе скоро придется сделать выбор. Клодина, скажи мне: который из двух?

— Вам не кажется неприличным выбирать между двумя мужчинами, когда ни тот, ни другой еще не сделали предложения?

— Но это только для моих ушей, Клодина!

— Милая мама, я об этом еще не думала.

— Но ты думала о них?

— Ну… в каком-то смысле, да.

— Дэвид любит тебя всей душой… Его чувство прочно… неизменно…

Он будет очень хорошим супругом, Клодина.

— Вы хотите сказать, что если они оба сделают предложение, то вы бы предпочли, чтобы я выбрала Дэвида?

— Я приму твой выбор. Решать тебе, мое дорогое дитя. Они такие разные! Положение осложняется тем, что, кого бы ты ни выбрала, другой останется здесь же. Это меня крайне тревожит, Клодина. Дикон смеется над моими страхами. У него свои понятия, и я не всегда с ним согласна.

Она улыбнулась каким-то своим воспоминаниям.

— В самом деле, — продолжала она, — я почти никогда не соглашаюсь с ним!

Она произнесла это так, будто несогласие было идеальным состоянием для супружеских отношений.

— Но у меня неспокойно на душе. Я желала бы, чтобы все сложилось иначе.

Но, Клодина… я такая эгоистка! Я не хочу, чтобы ты куда-нибудь уехала…

Я обхватила ее руками и прижала к себе.

— Мы всегда были по-особому привязаны друг к другу, не правда ли? — сказала она. — Ты появилась на свет в то время, когда я слегка разочаровалась в браке. О, я любила твоего отца, и у нас бывали чудесные мгновения, но он постоянно мне изменял. Для него это было естественным образом жизни. Ну а меня воспитали совсем в других правилах. Моя мать была англичанкой до мозга костей. Ты для меня стала великим утешением, моя маленькая Клодина! И я хочу, чтобы ты сделала правильный выбор.

Ты еще так молода. Поговори со мной. Расскажи мне. Поделись со мной своими мыслями.

Я была растеряна. Конечно, до этого момента я еще не задумывалась над необходимостью сделать выбор. Но я понимала, что она имеет в виду: растущая серьезность Дэвида и явное удовольствие, которое он находил в общении со мной, и, с другой стороны, нетерпеливые выходки Джонатана. Да, мне стало ясно, что время неопределенности, колебаний подходило к концу.

Я была рада, что матушка помогла мне это понять.

Я сказала ей:

— Не хочу выбирать. Пусть все остается, как есть. Мне так нравится. Я люблю быть с Дэвидом. Слушать его очень интересно. Я не знаю никого, кто мог бы говорить так же увлекательно, как он. О, я знаю, что в компании он довольно молчалив, но когда мы одни… Она нежно улыбнулась мне и сказала:

— Он очень хороший юноша. Он самый лучший из молодых людей…

И это показалось мне знаменательным. Я не могла заставить себя говорить с матушкой о тех чувствах, которые Джонатан будоражил во мне.

Для праздничного вечера мне понадобилось сшить новое платье, и с этой целью ко мне явилась Молли Блэккет, местная портниха, которая проживала в одном из коттеджей, принадлежавших имению.