Барбара Картленд - Мадонна с лилиями

Однако в данный момент взор маркиза был устремлен на произведение Лохнера. Только сейчас ему пришло в голову, что, помимо лица мадонны, обе картины объединяют и некоторые другие черты. Они наверняка ускользнули бы от поверхностного взгляда дилетанта, и лишь такой искушенный ценитель искусства, как Фейн, сумел их заметить.

Плащ «Мадонны с лилиями» существенно отличался от одеяния мадонны в картине Ван Дейка, и все же маркиз как тонкий знаток искусства сразу обратил внимание на схожесть манеры письма, какие-то неуловимые мазки, чему он даже затруднялся дать название.

Переводя пристальный взгляд с одной картины на другую, Фейн чувствовал, что его интуиция, которая еще ни разу его не подводила, подсказывает — в обоих полотнах есть нечто подозрительное.

Понимая, что принц ждет от него каких-то слов, маркиз со вздохом заметил:

— Странно, очень странно… Пока я не могу найти этому никакого объяснения. Предлагаю сделать следующее, Ваше Величество, — я постараюсь разузнать, откуда Айзеке взял эти картины.

— Прекрасная мысль!

— Вы часто покупали у него?

— Только Лохнера, — ответил принц. — До этого он принес мне еще два или три портрета, но они мне не слишком понравились, так что я даже не стал показывать их вам. А от Лохнера, если вы помните, мы оба пришли в восторг!

Его Королевское Высочество сделал паузу и продолжил:

— Я заплатил за картину больше, чем следовало, но не жалею о том ни минуты!

— И я тоже, — согласно кивнул маркиз.

На его губах появилась легкая усмешка — он не забыл о том, что принц только вел переговоры с Айзексом, а по счету заплатил он, маркиз.

— Да, пожалуй, я прав — только два портрета, — подытожил свои размышления принц. — В прошлом году Айзеке принес мне картину Эль Греко, которая была сильно повреждена и не показалась мне интересной, а потом — довольно невыразительного Ван Дейка, от которого я тоже отказался.

— Эту картину я помню. Что-нибудь еще?

— Нет, это все. И вот вчера он принес Ван Дейка, которого вы только что видели.

— Это, безусловно, очень хорошая картина, — сказал маркиз. — Позвольте дать вам один совет, Ваше Высочество, — не упоминайте в разговоре с Айзексом о сходстве этой картины с произведением Лохнера, пока я не выясню всех подробностей этого странного дела.

— Я целиком полагаюсь на вас, Вирго, — торжественно произнес принц. — Вы знаете, в том, что касается искусства, ваше мнение для меня — закон.

Маркиз принял этот комплимент как должное и продолжил:

— Вы чрезвычайно заинтриговали меня, Ваше Высочество. Обещаю вам, что сделаю все возможное, лишь бы выяснить, откуда Айзеке взял обе эти картины. Теперь я с сожалением припоминаю, что мы слишком легкомысленно отнеслись к покупке Лохнера.

— Вы безусловно правы! — горячо воскликнул принц.

Внезапно на его губах появилась лукавая, почти мальчишеская улыбка, и он добавил:

— Мне кажется, мы оба пришли в такой восторг и так загорелись желанием приобрести этот шедевр, что и не подумали задать Айзексу хотя бы один вопрос!

— Честно говоря, в тот момент мне пришло в голову, что картина, возможно, краденая, — задумчиво произнес маркиз.

— Да и мне тоже! — подхватил принц, явно придумав это на ходу.

— А теперь прошу меня извинить, Ваше Высочество… — начал было маркиз, но принц нетерпеливо прервал его:

— Как, вы уже уходите, Вирго? Ну что же, ничего не поделаешь… Но вы должны непременно вернуться и пообедать со мной. Мне нужно поговорить с вами — о картинах, да и о многом другом!

Чувствовалось, что Его Высочество крайне разочарован. Ему нечасто удавалось залучить маркиза в гости, а между тем он дорожил его обществом, пожалуй, больше, чем чьим бы то ни было другим.

— Ваше приглашение доставило бы мне несказанное удовольствие, Ваше Высочество, знай я о нем раньше, но я уже приглашен на обед… Надеюсь, вы понимаете, что, если я в последний момент откажусь, это будет неучтиво! Принц тонко улыбнулся.

— Догадываюсь, что вы обедаете с какой-нибудь прелестницей!

Он шутливо погрозил маркизу пальцем.

— Будьте осторожны, Вирго! Вы не хуже меня знаете, что у нас обоих скверная репутация, причем ваша, пожалуй, еще хлеще моей. Не давайте пищи для разговоров, сплетники так и ждут повода, чтобы перемыть вам кости.

Маркиз в свою очередь тоже улыбнулся.

— Что бы мы ни делали, Ваше Высочество, всегда найдутся люди, которые будут с радостью судачить о нас, преувеличивать каждую допущенную нами оплошность, а то и припишут проступки, которых мы в действительности не совершали!