Барбара Картленд: Спящая красавица

«Я так сильно его люблю, — в отчаянии подумала Оделла, — что самое разумное сейчас для меня — это уехать из замка и спрятаться где-нибудь еще!»

Но она понимала, что никогда не отважится это сделать.

Раньше она не боялась, потому что знала, что едет к нянюшке.

Но если она будет одна, ей может встретиться еще много таких, как Фред Коттер.

И таких, которые, как маркиз, захотят поцеловать ее, потому что она красива.

Оделла внезапно подумала, что, если маркиз увлекся ею только потому, что у нее симпатичное личико, она покончит с собой. Но одно она знала точно: это знание пришло к ней из самой глубины ее сердца.

Она никогда не полюбит другого мужчину так, как любит маркиза.

Маркиз вошел в библиотеку в четверть десятого.

Огонь в камине жарко горел.

Он зажег все свечи и сел перед портретом своего предка.

Он боялся, что Оделла будет слишком взволнована и не придет.

Маркиз ждал около пятнадцати минут; потом дверь открылась, и она вошла.

Он с удивлением увидел, что она не причесана, и изумился еще больше, когда понял, что она одета пусть в очень красивый, но все же халат.

Оделла подбежала к нему и, задыхаясь, сказала:

— Я пришла только… затем, чтобы сказать вам… что я не могу прийти, как мы договаривались…

— Но вы здесь! — ответил он.

— Только затем, чтобы сказать, что я… не приду… потому что мне пришлось… раздеться.

Маркиз поразился еще больше, и, заметив это, она торопливо пояснила:

— Бетти… никак не успокаивалась, и нянюшка не могла лечь спать. Она пришла, и… помогла мне… снять платье. — Оделла улыбнулась: — Я ничего не могла поделать. Ей показалось бы подозрительным, если бы я снова оделась.

— Я понимаю, — сказал маркиз. — Но вы прекрасны в любом наряде, а раз нянюшка думает, что вы уже спите, я уверен, она не осмелится вас тревожить.

— А вот я… не могу быть… в этом уверена.

— Я хотел бы, чтобы вы рискнули, — с улыбкой сказал маркиз. — Я уверен, что вы хотите узнать, что случилось с Фредом Коттером.

— Да… конечно… — согласилась Оделла. — Но мне… стыдно, что я… так выгляжу.

— Забудьте об этом, — сказал маркиз, — и позвольте мне рассказать вам, что произошло после того, как мы расстались в лесу.

Сгорая от любопытства, Оделла уселась в кресло с высокой спинкой, а маркиз расположился напротив, с другой стороны камина.

Оделла сжала ладони вместе и наклонилась вперед, желая не упустить ни одного слова.

— Как я и говорил вам, я поехал прямо к начальнику полиции, — начал маркиз. — Он живет всего в паре миль оттуда. Мне повезло, потому что, когда я приехал, он как раз собрал к себе всех полицейских округи.

Оделла негромко вскрикнула, но не стала перебивать.

— Мы почти сразу направились к дому Коттера и поймали его и сообщника с поличным!

— С поличным? — недоверчиво переспросила Оделла.

— Они как раз паковали часть драгоценностей, которые Коттер украл некоторое время назад, но только сейчас нашел покупателя.

— Я предполагала, что он… работает именно так, — сказала Оделла, понизив голос.

— Вы были совершенно правы, — подтвердил маркиз. — Но теперь он благополучно сидит в Оксфорде за решеткой.

— О, я рада… Я очень рада! — воскликнула Оделла.

— Его сообщник тоже был арестован, — продолжал маркиз. — И я узнал — это, кстати, отчасти оправдывает мою беспомощность в его руках, — что когда-то он был борцом.

— Он… мог вас… покалечить! — вскричала Оделла.

— Мог бы, — согласился маркиз. — А вообще это довольно странный персонаж, потому что он немой.

Оделла вспомнила, что сообщник Коттера за все время не сказал ни единого слова.

— Говорят, — объяснил маркиз, — что когда он боролся с кем-то то прикусил себе язык — да так, что почти половину пришлось отрезать. После операции он уже не мог говорить.

— Представляю, как для него это было… ужасно! — сказала Оделла. — Но в то же время он… такой большой и такой… страшный!

— Ну, поскольку он отправится в тюрьму вместе с Коттером, я не думаю, что нам стоит об этом тревожиться.

— И они больше не… представляют для вас угрозы? — спросила Оделла.

— И для вас тоже, — уверил ее маркиз. — Начальник полиции согласился, что ваше имя не стоит упоминать, и, поскольку мне не хочется лгать на свидетельском месте, я просто сказал, что вы — мой друг, и он подумал, что вы приехали из Лондона.

— О, благодарю вас… Спасибо! — воскликнула Оделла. — Я так боялась, что… — Она замолчала.