Салена вздохнула:
— Князь был так добр… но мне не хотелось бы, чтобы ты… просил его о чем бы то ни было.
— Он все предложил сам, — словно бы защищаясь, сказал лорд Карденхэм.
Салена хотела возразить, что на самом деле отец просто-напросто напросился, но знала, что это бесполезно.
Лорд Карденхэм не хотел упустить ни малейшего шанса, и трудно было осуждать его за это, тем более сейчас, когда они были на грани банкротства.
— Но одно несомненно, — продолжал отец. — Тебе придется платить за свои платья, тем более когда они так великолепны. — Он обнял Салену и поцеловал в щеку. — А пока — поблагодари князя и, ради Бога, постарайся быть более красноречивой. Англичанки, увы, чересчур сдержанны, особенно по сравнению с женщинами других национальностей.
— Я… постараюсь… — пробормотала Салена.
— Любопытно будет взглянуть на мадам Версон, когда она увидит тебя. Будь осторожнее с ней: это настоящая тигрица.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Салена.
Лорд Карденхэм открыл было рот, чтобы объяснить, но в последний момент передумал.
— Скоро сама узнаешь, — сказал он. — Только держи себя естественно и скрести пальцы на счастье.
— На счастье? — переспросила Салена.
— На счастье, — с серьезным видом повторил лорд Карденхэм. — На счастье, о котором я мечтал и которое ты принесла с собой, — я понял это, едва увидел тебя на станции, моя крошка.
По широкой лестнице они спустились в гостиную. Там было много людей; разговоры и смех не умолкали.
Салена увидела князя, а рядом с ним — мадам Версон.
Утром эта женщина показалась Салене очень красивой, но сейчас, в вечернем наряде, она выглядела просто потрясающе!
Подол ее платья был украшен страусовыми перьями; перьями были укрыты и ее плечи. Мадам Версон напоминала Афродиту, вышедшую из пены морской.
Превосходным дополнением к платью служило большое изумрудное колье и огромная брошь с изумрудами и бриллиантами, скрепляющая темные волосы мадам Версон, собранные в сногсшибательную прическу.
Салена смотрела на нее с таким восхищением, что даже не заметила, как князь извинился перед своей собеседницей и подошел к ним.
Опомнившись, она торопливо сделала реверанс.
— Вы выглядите в точности, как я ожидал, — сказал князь.
— Благодарю вас, — ответила Салена. — Даже не могу подобрать слов, чтобы сполна выразить мою признательность вашему высочеству.
— Мы поговорим об этом позже, когда останемся наедине, — предложил князь.
— Да… разумеется, — охотно согласилась Салена, не желая, чтобы кто-нибудь из гостей князя узнал о его великодушии по отношению к ней.
— А сейчас позвольте представить вас моим друзьям.
Князь взял Салену под руку и повел по залу.
Здесь было столько новых лиц, столько трудно произносимых имен и столько титулов, что Салена запуталась и, когда князь закончил ее представлять, поняла, что знает о присутствующих немногим больше, чем до того.
Князь, извинившись, занялся еще одним новым гостем, а Салена вернулась к отцу.
Он разговаривал с мадам Версон, и Салена заметила, что при ее появлении глаза мадам посуровели.
— Вашей дочери, милорд, следовало бы начать с бала для тех, кто впервые выходит в свет, а не устраивать свой дебют на столах, крытых зеленым сукном.
— Ничего подобного Салена делать не собирается, — ответил лорд Карденхэм. — И потом, боюсь, в Монте-Карло дебютанток становится все меньше и меньше.
Мадам Версон пожала плечами.
— У них недолгий век в любом климате, — с неприятным смешком сказала она. — И он, разумеется, будет еще короче, если над ними кружат имперские орлы.
В ее словах содержался намек, которого Салена не поняла. Мадам поискала глазами князя и направилась к нему, а лорд Карденхэм заметил:
— Я уже предупредил тебя насчет этой женщины. Остерегайся ее коготков!
— Кажется, я ей не нравлюсь, — сказала Салена. — Только не пойму почему, ведь она никогда меня раньше не видела.
Лорд Карденхэм улыбнулся:
— Тебе не обязательно доискиваться до сути.
— И все же скажи мне… — начала Салена, но тут лорда Карденхэма отвлекли разговором, и он не успел ответить.
За обедом Салена сидела между русским, который говорил только о картах, и французом, чьи нескончаемые витиеватые комплименты казались ей ужасно нелепыми.
Все блюда были приготовлены превосходно. На столах, украшенных золотой инкрустацией, стояли пышные орхидеи.
Салена смотрела на них едва ли не с благоговением. Она знала, как дорого стоят эти цветы, и ей казалось безумием украшать ими всего лишь обеденный стол.
Читать дальше