Барбара Картленд: Доллары для герцога

— Но… мама… я не могу… не могу… Это… это невозможно!.. — начала Магнолия.

Но миссис Вандевилт, высказав все, что хотела, уже повернулась и поплыла к двери. Она уже почти вышла из комнаты, когда взгляд ее вновь упал на корзину ландышей, стоящую на столе. Шагнув к нему, она сбросила хрупкие цветы на пол и безжалостно растоптала. Затем, не обращая ни малейшего внимания на дочь, величественно удалилась.

Оставшись одна, Магнолия зарыдала, закрывая лицо руками. Ей казалось, что, уничтожив ландыши, ее мать разрушила и то чувство, которое родилось в ней после вчерашнего бала и так напоминало первые весенние цветы.

Это был обычный бал, но танец с Ним все преобразил. Остальных кавалеров она знала давно, встречала их сначала на детских праздниках, потом на балах для девушек, которые еще не выезжали в свет, и, наконец, на балу в честь ее восемнадцатилетия.

Со временем все они стали казаться Магнолии на одно лицо: косноязычными развязными глупцами, делающими комплименты вроде:

— Ух ты, ну и красотка же из тебя получилась! Как-то раз Магнолия сказала отцу:

— Звучит нелепо, папа, но мне кажется, что я неизмеримо старше мужчин, с которыми я танцую, а сидя рядом с ними за обедом, я не слышу ничего, кроме болтовни о лошадях, хотя, как правило, они на них только ставят и даже не знают, как сесть в седло.

Отец рассмеялся, но в глазах его промелькнула грусть. Он ответил:

— Дорогая, тебе совсем не обязательно сочетать в себе красоту и ум.

— Я рада, что ты находишь во мне и то и другое, — улыбнулась Магнолия.

— Но это правда. А сейчас я хочу показать тебе картину, которую только что купил. Мне кажется, ты — единственный человек в этом доме, способный оценить ее по достоинству.

Магнолия знала, что за этими словами стоит горькое разочарование, ибо миссис Вандевилт презирала увлеченность своего супруга искусством, считая это пустой тратой времени.

Кроме того, она придерживалась мнения, что огромные суммы, потраченные, по настоянию отца, на образование Магнолии, гораздо лучше было бы вложить в покупку драгоценностей.

Но мистер Вандевилт, хотя и был тихим, услужливым мужем, покорно выполняющим все прихоти жены, в вопросе образования дочери остался совершенно непреклонен.

Он лично выбирал гувернанток и учителей для Магнолии, и миссис Вандевилт, которую совершенно не интересовало то, чего нельзя пощупать руками и показать людям, предоставила ему в этом вопросе полную свободу.

Магнолия оказалась способной ученицей, она схватывала все на лету, и знания открывали перед ней ослепительные горизонты. В этом, надо сказать, ей весьма повезло, ибо во всей Америке вряд ли можно было найти другую девушку, которую держали в такой строгости, едва ли, как она часто думала, не в заточении.

Но точно так же во всей Америке нельзя было найти девушки и столь богатой, как Магнолия Вандевилт.

Брак ее родителей явился не только союзом двух очень красивых людей, но и союзом двух огромных состояний.

Эти деньги были скоплены их предками, первопроходцами, которые приехали в Новый Свет в поисках удачи и у которых хватило здравого смысла, чтобы вложить заработанные деньги в землю, на которой они жили.

Дед и отец мистера Вандевилта акр за акром скупали болотистые острова, на которых теперь рос Нью-Йорк; отец миссис Вандевилт вкладывал капитал сначала в первые золотые рудники, а позже — ив первые нефтяные месторождения.

На сегодняшний день самое большое несчастье четы Вандевилтов заключалось в том, что у них был только один ребенок, которому предстояло унаследовать огромное состояние. Что касается Магнолии, то для нее это обстоятельство было настоящей трагедией.

Как только она достаточно подросла, чтобы самостоятельно делать выводы, ей стало ясно, что она особенная.

Няня не имела права вывезти коляску, а позже — прогуляться с Магнолией в центральном парке без сопровождения двух телохранителей, неотступно следовавших за ними.

Впрочем, к этому можно было привыкнуть; а вот когда Магнолия поняла, что ни один молодой человек никогда не сумеет даже приблизиться к тому уровню, который мать сочтет достойным для дочери, она испытала ужас.

Но, будучи натурой романтической, в чем была немалая заслуга отца, Магнолия верила, что однажды она встретит принца своей мечты.

Именно отец дал ей прочитать «Ромео и Джульетту», именно он поведал ей историю Данте и Беатриче, по его совету она прочла повесть об Элоизе и Абеляре, над которой украдкой плакала; именно он, если заглядывать еще дальше в прошлое, рассказал ей сказку про Золушку…