Наталия Вронская - Забавы Амура

— Федор! Федор! — крикнула она.

Но, конечно, призыв ее услышан не был. Вокруг собралась толпа зевак, которые, переговариваясь и переругиваясь между собой, уже даже заключали пари, споря о том, кто одержит победу в сей схватке.

В самый разгар битвы, когда кузнец, с разбитым в кровь носом, тузил одного из лакеев, раскидав по сторонам ошеломленную троицу, стонавшую и покрывавшую его проклятиями, из кареты высунулась молодая прекрасная дама, чего уж никак невозможно было ожидать от столь утонченной особы, и азартно закричала:

— А ну, Яков, наподдай ему! Вставайте, бездельники, вас же четверо!

Если бы кто мог проникнуть в мысли сей особы, то весьма бы удивился, узнав, что она восхищена силою кузнеца и почти завидует тому, что нет у нее такого слуги, обладающего столь выдающейся силой.

— Остановите их, мадам! — крикнула Любава, кинувшись к карете. — Велите перестать!

— Что? — воскликнула дама. — Я, графиня Болховская, урожденная княжна Хованская, таких трусливых речей слушать не желаю! Да еще и от мужчины! А впрочем, — прищурилась она, — мужчину ли я вижу? Ну-ка, прочь, недоросль!

Вокруг потешалась толпа, заслышав подобные речи. Любава почувствовала себя оскорбленной, но тут…

— Графиня Болховская? — изумленно произнесла она. — Урожденная Хованская? Та-ак…

Да это же была родная ее тетка, младшая сестра покойной ее матери! Девичье имя ее, а ведь мать Любавы была тоже урожденная княжна Хованская, замужняя фамилия… Да и весь ее вид, ее лицо — все сообщало об этом родстве! Любава вспомнила — как вспышка перед глазами промелькнула — портрет тетки, присланный ее отцу и писанный по случаю свадьбы этой самой тетки лет пять назад. С той поры она ничуть не изменилась — так же хороша! Тетка была моложе матери Любавы лет на одиннадцать, посему была женщиной еще молодой и прелестной.

Любава бросилась к карете и вцепилась в нее:

— Тетушка! — рассмеялась Любава. — Али не признали?

— Да какая я тебе тетушка, мальчишка! — возмутилась было графиня.

Но тут, пристально вглядевшись вдруг в лицо недоросля, она ухватила девушку за руку и завопила что было мочи:

— Племянница! Быть не может! Любушка! Ну подумать только — копия моя сестрица!

— Тетушка, тише! На нас же смотрят!

— А и верно. — Тетка распахнула дверь и втянула Любаву внутрь экипажа. — Эй, вы! — крикнула она. — Прекратите ссору! Живо ко мне! Вот так встреча, — оборотилась она к Любаве. — Но что за вид? Что за наряд? Говори немедленно!

Увидев, что хозяин здоровенного драчуна оказался в карете их хозяйки, лакеи остановились, исподлобья поглядывая на Федора. Графиня снова высунулась из кареты и приказала:

— Эй, Федором тебя, что ли, звать? Садись рядом с кучером. Да трогайте скорее! А вы, — обернувшись к лакеям сказала она, — разгоните зевак. И едем!

— Да! — восхищенно блестя глазами произнесла Агния Петровна. — Что за проделка! Я восхищена тобой, племянница! — Графиня и впрямь была довольна. — Что сказала бы сестрица Анна, узнав об этом. Она ни на что подобное не была никогда способна.

— А вот вы, тетушка, думаю, способны, — заметила Любава.

Агния довольно засмеялась.

— Да, это верно… Что же ты думаешь делать?

Вот уже два часа была она в доме тетки. Узнала, что та уже три года как вдова. Что часто бывает при дворе и императрица благоволит к ней. Что приятельствует она, ежели можно тут так сказать, с Анной Леопольдовной, и даже сам всесильный Бирон к ней расположен.

В свою очередь Любава рассказала тетке все в подробностях о своем приключении. О том, как батюшка задумал ее замуж выдать, о ее побеге, о дорожном знакомстве и о том, где она теперь живет. Тетка предложила переселиться к ней, на что Любава ответила, что непременно это сделает, но позже.

— Понимаю, — прищурилась Агния. — Молодой человек так хорош собою, что ты не хочешь терять его из виду?

— Тетя! — покраснела Любава. — Да вовсе нет! Просто это покажется странным. Я уверяла, что не имею в столице знакомых и вдруг объявлю, что у меня есть тетка… Я, конечно, скажу, но позже.

— А когда скажешь, что ты девица, а не недоросль?

— Ну уж не знаю…

— Постой же, я тебе хоть денег дам, — всполошилась вдруг графиня.

— Стоит ли, тетя?

— Стоит! Деньги у меня есть, покойный супруг немало оставил, да и мое собственное приданое только приумножилось с годами. Ты — дочь моей родной сестры и всего теперь лишена. Как же я не помогу тебе?

— Я так благодарна вам. — Любава едва не плакала.