Барбара Картленд: Проданная невеста

— Ты всерьез считаешь, что здесь у меня есть возможность встретить мужчину? Я никого не могу пригласить в дом, потому что мы не в состоянии оказать хоть какое-то гостеприимство.

— Ты пристыдила меня, — смутился граф. — Я понимаю, что вел себя неблагодарно и эгоистично. Я должен был думать о тебе, а не развлекаться в Лондоне.

— Я все поняла, — возразила Эйлида. — Ведь когда ты вернулся с войны, мне было всего семнадцать лет.

— Теперь тебе почти девятнадцать, и ты хороша собой, Эйлида! Если бы я мог отвезти тебя в Лондон, я уверен, что ты получила бы дюжину предложений вступить в брак.

— Мне это совершенно не нужно, — возразила Эйлида. — Я тебе уже сказала, что ненавижу мужчин. Если бы у нас было хоть немного денег, я была бы вполне счастлива здесь… со своими лошадьми и собаками.

— Ты так говоришь только из-за грязных предложений Шаттла, сердито заметил Дэвид. — Как он вообще с тобой познакомился?

Эйлида рассмеялась.

— Он охотился, и лошадь потеряла подкову. Увидев издали, как солидно выгладит Блэйк-холл, он решил, что мы держим кузнеца.

Граф тоже не удержался от смеха.

— То-то он, должно быть, удивился, разглядев, что конюшни развалились!

— Он разглядел меня! — поправила брата Эйлида. — И этого оказалось достаточно! С тех пор он не оставляет меня в покое, и я вынуждена прятаться каждый раз, как завижу его на дороге к дому.

— К дьяволу его! Мне следовало давно уже вышвырнуть его отсюда!

— А между тем ты принимал, и даже с удовольствием, вино, которое он присылал.

— Но я понятия не имел, что он предлагает тебе стать его содержанкой!

— Ничего другого он и не имеет возможности предложить. Но если бы он овдовел, я не приняла бы ни его денег, ни его самого. Я его ненавижу! Меня от него просто в дрожь бросает. Последний его подарок я швырнула в экипаж, когда он отсюда уезжал.

— А что это было? — спросил Дэвид.

— Браслет с бриллиантами, как он утверждал, но я даже футляр не открывала.

Ей и без слов стало ясно, о чем подумал брат: этими бриллиантами можно было бы расплатиться хотя бы с частью долгов.

— Помни, что ты Блэйкни, — сказала она строго. — Если нам суждено пойти ко дну, потонем с развевающимися флагами и высоко поднятой головой!

Поздним вечером, после того как они скромно поужинали кроликом и овощами, Эйлида предложила графу открыть банкетный зал.

Они расставили немногие сохранившиеся стулья в конце зала, под балконом для менестрелей.

— Примем своих гостей здесь, сказала Эйлида, — и ты расскажешь им о нашем положении. Она видела, что граф собирается отказаться, и предупредила его отказ словами: — Тебе не нужно прибедняться, просто говори откровенно и честно.

— А почему именно так? — мрачно спросил граф.

— Потому что нет смысла быть грубым и скрытным. Будь откровенным и к тому же вырази сожаление, что так много им задолжал. Держись любезно, и тогда они, возможно, не поведут себя настолько мстительно, чтобы упрятать тебя в тюрьму.

Графа явно не убедили ее слова, и Эйлида продолжала:

— Проявляя вежливость, мы ничего не теряем, а угодив за решетку, ты уж, конечно, не найдешь себе работу.

— Работу?! — воскликнул граф. — Что ты имеешь в виду?

— Но ведь есть же что-то, чем ты в состоянии заниматься… Ты когда-нибудь пытался подвести счет своим дарованиям?

— У меня их нет.

— Чепуха! Мы все имеем какие-то дарования, определенные способности. Я вот думала, какие из моих нашли бы спрос.

— Нашли бы спрос? — спросил граф подозрительно.

— Разумеется, не у мужчины, который пожелал бы меня из-за хорошенького личика! — отрезала Эйлида. — Я думала о том, чему я могла бы обучать. Ведь я получила неплохое образование, умею играть на фортепиано, рисовать акварелью и, конечно же, ездить верхом.

И вдруг она вскрикнула:

— Именно это можешь делать ты, Дэвид!

— Ездить верхом? Само собой, я это умею. А что?

— Я помню, как ты рассказывал, что герцог Веллингтон был просто поражен, когда ты выиграл скачки с препятствиями, которые он велел устроить для офицеров оккупационной армии.

— Это правда, — согласился граф, — но я не понимаю, как я могу этим зарабатывать.

— Предположим, мы уговорим одного из твоих друзей помочь тебе… Ты бы объезжал лошадей, купленных по дешевке, а потом продавал бы их по дорогой цене.

На секунду лицо брата Эйлиды просветлело, потом он сказал:

— На деньги, вырученные от продажи одной или даже полудюжины лошадей, мы самое большее могли бы обеспечить себе пропитание. Это капля в море по сравнению с моими долгами.