Мэй Макголдрик: Пылкие мечты

— Тетя! Пожалуйста, стойте там, где стоите! Тропу впереди вас размыло. Оставайтесь на месте.

Она посмотрела на тропинку и увидела Гвинет, а рядом с ней стоял Дэвид Пеннингтон. Тропа действительно была размыта. И эта тварь еще смела протягивать к ней руки!

Как будто она могла верить ей! Как будто она могла поверить кому бы то ни было из них! Августа посмотрела назад.

Сотканная из света и воздуха фигура стояла прямо на тропинке, по которой она только что прошла. Золотистые волосы блестели на солнце. Фигура появилась непонятно откуда. Бледная кожа, суровый обвиняющий взгляд. Неужели она вернулась?

— Эмма! — крикнула потрясенная Августа.

Не отдавая себе отчета, думая только о том, как избежать встречи с мертвой дочерью, Августа в испуге повернулась и.., полетела вниз!

Ей не нужен был титул. Баронсфорд мог провалиться ко всем чертям, ей было наплевать на это. Ей не было дела до мужа или до той власти, которой она обладала, будучи графиней Эйтон. Она просто хотела быть любимой — любимой единственным мужчиной. Ей была нужна любовь Уолтера Траскотта.

Ну и что из того, что в их жилах течет кровь одного отца? У них разные матери, и этого достаточно.

— Что ты здесь делаешь? — закричала Эмма, когда увидела, как из-за густой пелены тумана на скалистой тропинке возникла фигура матери.

— Ты не можешь так поступить, Эмма. Ты не можешь погубить свое будущее, и мое тоже.

— Разве я не объяснила тебе все минувшей ночью? Сколько раз я должна повторять? Ты погубила свою жизнь, оставшись с человеком, к которому не испытывала ни малейшей привязанности, с человеком, который тоже никогда не любил тебя. Ты выбрала в жизни свой путь. Так позволь мне самой распорядиться своей жизнью.

— Но ты же все знаешь! У тебя с Уолтером один отец! Ребенок, которого ты носишь, будет проклят. Бог никогда не простит тебя за кровосмешение.

— Я не нуждаюсь в Господнем прощении, и уж тем более в твоем благословении, — резко и зло произнесла Эмма. — Я наконец-то четко вижу свой путь. Единственный, кто всегда понимал меня, так это Уолтер. Мы с ним очень похожи. И у нас с ним одна судьба.

— Нет.

Эмма услышала, как ее зовет Лайон. Он приближался к ним. Ей надо было уходить. Она пошла вперед, чтобы обогнать мать.

Эмма была не готова к тому, что Августа, выбросив в ее сторону руку, толкнет ее к краю обрыва. Разведя руки и отчаянно пытаясь сохранить равновесие, Эмма с ужасом посмотрела в лицо матери.

— Тогда ты разделишь с ним свою судьбу в аду, — прошипела Августа, сталкивая ее со скалы.

Гвинет и Дэвид решили отпраздновать свадьбу в сентябре. К этому времени как раз должны были вернуться Порция и Пирс. Элен, мать Порции, тоже собиралась прибыть в Баронсфорд. Миллисент, со дня надень ожидавшая появления младенца, лично следила за всеми приготовлениями и подготовкой к церемонии, которая по своей пышности не должна была уступать королевской свадьбе.

Пеннингтоны никому из посторонних не рассказывали о событиях прошедшего лета, но слухи об этом непонятно как распространились от Эдинбурга до Лондона. Первая жена лорда Эйтона, как говорила молва, умерла от руки своей матери. Леди Кэверс, окончательно сойдя с ума от чувства вины за преступление, спрыгнула вниз с тех же скал, откуда больше года назад она столкнула свою дочь.

День свадьбы был уже совсем близок, и казалось, что все члены семьи Пеннингтон, особенно Лайон и Дэвид, забыли о страшных событиях. Уолтер Траскотт был на пути к нравственному возрождению, и в этом ему помогла Вайолет Холмс. Уолтер знал, что его прошлое, связанное с Эммой, предано забвению. Никто не будет попрекать его этим. Дэвид и Гвинет заверили его, что его тайна умрет вместе с ними.

Теперь Уолтера и Вайолет впереди ждала новая жизнь. Она снова училась доверять мужчине, и сердце у нее понемногу оттаивало. Каждый свой шаг ему навстречу она совершала осторожно, с немалыми колебаниями. Но чуткий Траскотт всегда был рядом. Даже когда взаимное чувство стало явным, никто из них не подталкивал другого. Не сговариваясь они отказали Гвинет, когда та предложила им устроить двойную свадьбу. Но, несмотря на это, мало кто сомневался в том, что не успеет зима вступить в свои права, как в Бароне-форде отпразднуют еще одну свадьбу.

И вот в один из солнечных сентябрьских дней в местной деревенской церкви все увидели прекрасную невесту и не менее красивого жениха. Всю ночь в парадном зале Баронсфорда звучали шотландские волынки. Вдовствующая графиня Эйтон с гордостью взирала на своих сыновей и их жен, ведь все они были счастливы, потому что преодолели трудности и победили. Но для полноты счастья графине не хватало одного, и она часто донимала Охеневаа просьбой приготовить ей тайный напиток, дарующий долголетие, чтобы она могла еще много-много лет наслаждаться счастьем своих детей.