Кейси Майклз: Невеста Единорога

Раздался звук шагов Моргана, и старик усмехнулся в мятый воротник своей ночной рубашки. Он мысленно досчитал до десяти и снова начал говорить.

— Когда-то, — произнес он и захихикал, но его смех скоро перешел в мокрый кашель, оставлявший брызги крови на носовом платке. — Когда-то, племянничек, — продолжал он, — жил на свете человек, похожий на меня, — человек, занимавший не то место, которое ему предназначалось, в то время как другой, менее достойный человек, узурпировал его законное место. Мы встречались, этот человек и я, но виделись всего раз, может быть, два раза в год и изливали друг другу душу за бутылкой вина, проклиная свою судьбу. Возможно, мы распили с ним не одну бутылку.

— Рассказывайте дальше, — попросил племянник, снова придвигая стул к кровати. — Послушаем вашу сказку.

Лорд Джеймс вперил в племянника испытующий взгляд, радуясь, что может не скрывать своей ненависти к молодому человеку.

— Разумеется, я продолжу, — заверил он племянника. — Мы праздно болтали, не преследуя никакой цели до того дня, когда обстоятельства сложились таким образом, что тот человек должен был принять меры, чтобы защитить себя. Он попытался заручиться моей поддержкой, просил меня о помощи, но я отказался. Почему я должен был делать для него то, что мог бы сделать для себя? — Он покачал головой. — До сих пор не могу понять, почему я не сделал этого ради себя, когда был моложе… когда мы все были моложе. Не могу понять…

Морган встал:

— А я не могу понять, почему мой превосходно зажаренный цыпленок до сих пор лежит без употребления в корзинке.

— Нет! Не уходи! Ты должен дослушать до конца. Я не помог тому человеку, но знаю, что он сделал. — Лорд Джеймс заговорщически понизил голос. — Я следил за ним и все видел. Затем выстрелил из пистолета, чтобы отпугнуть тех людей, когда они еще не закончили дела. Он был настолько глуп, что снял маску и открыл свое лицо, торжествуя победу, так что он знал, что я его увидел. Это мне очень помогло, почти так же, как ребенок. В конце концов, племянник, зачем знать что-либо, если не можешь извлечь из этого знания выгоду?

— Дядя, я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите.

— Конечно, не имеешь, — согласился лорд Джеймс, довольный собой. — Еще у древних греков была пословица: лиса знает много вещей, а еж — одну большую. Ты удивлен? Видимо, ты считал меня законченным варваром? А я знаю кое-что из классики. Ты, племянничек, напоминаешь ту лису, а я еж. Тебе никогда не приходило в голову заняться шантажом, используя знание одной большой вещи. А мне это пришло в голову.

Лорд Джеймс потер руки, припоминая ту давнюю ночь, когда родился его блестящий замысел. Он видел ту давнюю сцену, так же ясно, как напряженное лицо племянника. Может быть, даже более ясно.

— Я выстрелил из пистолета после того, как была убита женщина, и мой выстрел напугал их. Я затаился, подождал некоторое время и, убедившись, что они удалились, подъехал. Я нашел ребенка на земле в грязи, где кровь ее матери смешалась с землей. А потоки дождя омывали лицо девочки и ее платьице. Ее отец тоже лежал в грязи — он был убит выстрелом в спину! Но я отклонился от темы. Маленькая озорница кусала меня, когда я оттаскивал ее от тел отца и матери, только что испустивший дух. Я мог бы убить ребенка — свернуть ей шею, как курице, — но я этого не сделал. Видишь ли, она была мне нужна.

— Ребенок? — переспросил Морган сдавленным голосом, желая задать вопрос, но боясь прервать рассказ. Этого и добивался лорд Джеймс. Настало время, когда племянник окажет должное уважение своему дяде.

— Да, конечно. Я спрятал ее в безопасном месте, но с таким расчетом, чтобы девочка в любой момент могла оказаться в моем распоряжении. После этого у меня было сколько угодно денег, а дурень так и не узнал, что делился своим состоянием со случайным собутыльником. Деньги поступали в надежное место в начале каждого квартала. Такое цивилизованное, джентльменское соглашение — на время.

Он снова прервал рассказ, чтобы прокашляться.

— Выплаты прекратились несколько лет назад, — быстро проговорил он, не желая сосредоточивать внимание на этой части истории. — Тот человек потребовал дополнительных доказательств, а я не смог их предоставить: мне сказали, что девочка стала подростком и покинула сиротский приют, куда я так удачно пристроил ее. Это было неосмотрительно с моей стороны, не так ли, племянник? Я потерял ее из виду. К счастью, я уже связался тогда с Торндайком — или к несчастью: зависит от того, как смотреть на эти вещи. Но этот дом по праву принадлежит крошке, а не тебе, как значится в моем завещании, если учесть, что поместье все эти годы содержалось на деньги, которые я шантажом вымогал у убийцы ее родителей. Это нелепое, пожирающее деньги поместье, а также несколько других больших поместий, разбросанных по всей Англии, которые приобретены ее отцом, — все они принадлежат этой девочке. Она богатая сирота, эта отсутствующая наследница, которую я спас в порыве благородства.