Жаклин Санд - Фамильное дело

– Люди убивают, потому что они чего-то хотят, – задумчиво произнес Сезар, глядя на арестованного. – Убивают за деньги, за власть, за положение в обществе, за идеалы. Люди убивают потому, что ненавидят. Но самое страшное – когда убивают потому, что любят. – Он помолчал и продолжил более сухо: – К счастью, это не ваш случай. Вы убили из-за денег. Это даже немного скучно.

Арман плюнул в его сторону и ничего не ответил.

Сабрина сидела, уткнувшись лицом в плечо Ивейн, и беззвучно рыдала; шок оказался столь силен, что девушка не способна была что-то произнести. Впрочем, ее участие и не требовалось. Дело закончилось, и Сезар с грустью смотрел, как инспектор Леруа предлагает Мишелю встать и отправиться вместе с полицией. Греар умоляюще посмотрел на виконта.

– Прошу вас! – проговорил молодой человек срывающимся голосом. – Прошу! Ради моей сестры! Она ведь так меня любит!

Сезар перевел взгляд с Мишеля на Сабрину, а потом обратно.

– Ради сестры, – проговорил он, тщательно подбирая слова, чтобы не выругаться вслух при дамах, – вы сейчас молча выйдете отсюда и никогда больше не станете напоминать о себе. Признаться, когда я приехал сюда, то решил поначалу, будто вы бедняга Гензель, блуждающий по темному лесу со своей бедной сестренкой. И только потом понял, что злая ведьма – это тоже вы. – Впрочем, что Мишелю до сказок. Виконт заговорил о другом: – Я не знаю, какое наказание определит вам суд, вряд ли смертную казнь, однако некоторое количество времени вы проведете взаперти. Не беспокойтесь, милейший, из замка Иф открывается ничуть не худший вид на море, чем из Мьель-де-Брюйера.

– Ну что же вы человека обманываете, ваша светлость! – осуждающе заметил инспектор Леруа. – В замке Иф не найдется камеры с хорошим видом на море! Честно говоря, в большинстве и окон-то нет. И даже это не спасло бы вашего дорогого родственника. Видите ли, вы человек не местный, а потому у меня для вас печальная новость: наш замок вот уже двадцать пять лет как не тюрьма. В нынешней марсельской тюрьме не очень много романтики.

Час спустя в гостиной осталось совсем мало народу. Виконт де Моро сидел, вольготно откинувшись на спинку дивана; рядом пристроилась графиня де Бриан. Сезар нежно держал ее за руку. В креслах же расположились инспектор Леруа и Маттео Добош, с удовольствием попивающие поданный чай. Дом по-прежнему жужжал, словно улей, однако преступников уже увезли в специальных каретах в Марсель, большинство полицейских уехало, а слуги улягутся спать, как только все обсудят. Огни в море гасли, арестованную шхуну переправляли в порт.

Ивейн увела Сабрину в ее спальню, уложила, напоила успокаивающим отваром и подождала, пока девушка уснет. Сезар надеялся, что, проснувшись, мадемуазель де Греар сумеет справиться с бедой, которая на нее навалилась.

– Я еще не поблагодарил вас как следует, Добош, за то, что вы помогли мне и моей невесте выбраться оттуда.

Инспектор хмыкнул, а молодой полицейский вздохнул:

– Благодарность принимается. Хотя я оказался не слишком расторопен.

– Как вы нас вообще отыскали?

– А, это несложно. Я держал связь с инспектором Леруа – через зеленщика. А тот привез сюда записку, в которой среди прочего содержалась просьба не спускать с вас глаз. Но, признаюсь, я немного прошляпил.

– Вы не больно-то доверяли мне, а, инспектор?

Леруа на вопрос ответил вопросом:

– Что вы теперь станете делать?

– Вернусь в Париж, как только вы запишете мои показания. У меня много дел.

– Я могу вызвать вас свидетелем в суд?

– Разумеется. Известите меня, и я приеду. К тому же предстоит еще разбираться с завещанием, но сейчас это кажется более легким вопросом.

– Хорошо. А мадемуазель де Греар?

Сезар подумал.

– Надеюсь, она окажет мне честь и отправится со мной в Париж. Девушке будет тяжело жить одной в Мьель-де-Брюйере; возможно, позже она возвратится сюда, но сейчас ей необходимо сменить обстановку. Мы с графиней де Бриан выведем Сабрину в свет. Со временем она если не забудет о предательстве брата, то хотя бы смирится с ним.

– Некоторым это удается, – протянул инспектор. – С наследством вы что намерены делать? Адвокаты собьются с ног.

– Я заплачу им хорошие деньги. К сожалению или к счастью, господин де Лёба облегчил мне дело. То, что он травил старика де Греара полынным маслом, сыграет решающую роль. Врач покажет, что в результате этого Гийом де Греар, скорее всего, был невменяем, когда составлял свое безумное последнее завещание, соответственно вступит в силу написанное ранее. Мишель де Греар не скоро сможет вступить в права наследования, я полагаю?