Дженна Питерсен: Желание герцога

Лиллиан поймала себя на том, что уже довольно долго и пристально смотрит на него. Если бы не его семейные узы, он был бы для нее очень привлекателен сейчас — физически, потому что никто не станет отрицать, что герцог Биллингем был неотразимым образцом мужской красоты.

Но кроме этого, было кое-что еще. За несколько мгновений, проведенных вместе, Лиллиан почувствовала, какой он умный и, несомненно, начитанный, что всегда привлекало ее в людях. И это не говоря уже о том, что всякий раз, когда он улыбался, она не могла оторвать глаз от его рта, что вызывало в ней некоторый трепет и мешало чувствовать себя спокойно.

— Но вы пришли сюда в поисках уединения, ваша светлость, и я не стану мешать, — произнесла Лиллиан, стараясь освободиться от того странного воздействия, какое она ощущала в присутствии герцога.

Она направилась к двери, но Саймон быстро шагнул в сторону и загородил ей дорогу. Точно так же, как несколько часов назад, когда он взял ее за руку, знакомясь, Лиллиан, не удержавшись, подняла голову и посмотрела в его лицо — очень красивое и доброжелательное лицо.

— Я пришел сюда не за уединением, — мягко заметил герцог. — Я пришел сюда потому, что дверь оказалась приоткрытой. И я не просил вас уходить, мисс Мейхью.

Лиллиан заморгала. Тот факт, что он вспомнил ее имя после встречи с таким количеством гостей, только лишний раз подтвердил, что она запомнилась ему. И если сейчас она повернется и выбежит из комнаты, он запомнит ее еще лучше.

Придется прикинуться, туповатой, хотя на самом деле это к ней не относится.

— Книги собирают столько пыли, правда? — произнесла Лиллиан, изо всех сил стараясь не бросать отчаянные взгляды на бесконечные книжные полки.

Вероятно, у нее никогда больше не будет возможности побывать в этой восхитительной комнате, и ей было больно уходить отсюда.

От такого явного отвращения к книгам у герцога пропала улыбка с лица. Лиллиан с облегчением вздохнула. Если хоть немного повезет, он подумает, что она глупая, и на этом все и закончится.

Вместо этого герцог только пожал плечами:

— Если вам не комфортно в библиотеке, тогда я проведу для вас экскурсию по всему дому. Я уверен, что мы найдем по крайней мере одну комнату по вашему вкусу.

Он согнул руку в локте, предлагая ей взять его под руку, и Лиллиан поняла, что, не отрывая глаз, смотрит на нее. Очень красивая рука. Даже через одежду она видела крепкие мускулы. Ну почему он не может быть вялым, ленивым и непривлекательным?

— Мисс Мейхью?

Лиллиан моргнула, подняла голову и увидела, что Саймон смотрит на нее, улыбаясь уголками губ. Его согнутая рука по-прежнему находилась между ними, и Лиллиан наконец взяла его под руку, стараясь не обращать внимания на тревожное ощущение, которое пронзило ее в тот момент, когда она коснулась его руки.

Они вместе неторопливо вышли в коридор, как будто Саймону больше нечего было делать, как только показывать ей свой дом. Очевидно, это было не так. Ведь он герцог. У него столько обязанностей, так почему же он сосредоточил свое внимание на ней?

— Я слышал, что вы с леди Габриэлой — очень хорошие друзья, — произнес Саймон, входя вместе с Лиллиан в очаровательную гостиную, где у большого окна, которое выходило на окружавшие дом холмы, стояло пианино.

Лиллиан старалась дышать ровно, хотя испытывала необыкновенное удовольствие. Какой бы ни была его семья, ее определенно отличал хороший вкус. Черная поверхность прекрасного пианино сверкала, что, вероятно, свидетельствовало о хорошем уходе. Возможно, чуть позже Габби сыграет на этом инструменте. Ее подруга была очень талантлива.

— Габби — моя лучшая подруга, — откликнулась Лиллиан, когда они вышли из комнаты и двинулись дальше. — По возрасту она ближе моему младшему брату, но наши матери когда-то были дружны, поэтому мы знаем друг друга всю жизнь и стали близки, несмотря на неравенство в возрасте.

— Ну что вы, мисс Мейхью! — воскликнул герцог, немного отклонившись назад. — Не может быть, чтобы вы с подругой были разного возраста!

Несмотря ни на что, у Лиллиан зарозовели от удовольствия щеки. Она давно дебютировала в свете, но так долго не выходила замуж, что иногда чувствовала себя древней старухой, и особенно рядом с Габби, цветущей и привлекательной.

— Леди Габриэла моложе меня на четыре года, ваша светлость, и для большинства в наших кругах это целая вечность. — Лиллиан вдруг улыбнулась. — А вам следует знать, что джентльмены никогда не говорят с леди о ее возрасте.