Бренда Джойс - Опасная любовь

– Приду, – ответил он по-английски, готовясь стоически встретить неизвестность.

Ариэлла стояла у камина, всем сердцем желая покинуть гостиную и скрыться в своей комнате, где могла бы уютно устроиться на кровати и углубиться в чтение. Хозяева уже обменялись с гостями приветствиями и обсудили погоду, а также знаменитые розы Аманды. Диана, выглядевшая очень мило в вечернем платье, только что упомянула о приближающемся бале своей матери, первом за много лет мероприятии такого рода, готовящемся в Роуз-Хилл.

– Очень надеюсь, что вы почтите нас своим присутствием, милорды, – сказала она.

Изобразив на лице улыбку, Ариэлла посмотрела на своего отца. Клиффу было немного за сорок; высокий и привлекательный, он до сих пор притягивал женские взгляды. Сам он, однако, не замечал никого вокруг, будучи всецело преданным своей жене, которая так же страстно, как и он сам, любила море и до сих пор высказывала эксцентричное желание стоять подле мужа на палубе. Но Аманда была также и страстной поклонницей балов и танцев, чего Ариэлла никак не могла уразуметь. Девушка решила после ужина просить отца позволить ей совершить смелое путешествие в сердце Центральной Азии.

– Как мне кажется, вы не очень-то рады предстоящему балу, – обратился к ней лорд Монтгомери. Речь его была серьезна и размеренна.

Ариэлла не сдержалась и ответила чистую правду:

– До балов мне нет никакого дела. Я стараюсь избегать их, когда только возможно.

Диана тут же поспешила к сестре.

– Ах, ну что за глупости ты говоришь, – пожурила она. – Это же неправда.

– Я предпочитаю путешествовать, – добавила Ариэлла, ловя на себе улыбку отца.

– И я тоже, – ответил молодой человек. – Где вы были в последний раз?

– В Афинах и Константинополе. А теперь мне хочется отправиться в степи Центральной Азии.

Диана побледнела.

Ариэлла вздохнула. Она ведь обещала сестре не упоминать о своем увлечении монголами. Перебрав в голове несколько тем для беседы, она выбрала одну, наиболее ей интересную:

– Что вы думаете о социальном эксперименте Оуэна, призванном помочь рабочим упрочить свое экономическое положение в современном мире?

Монтгомери удивленно прищурился и с интересом воззрился на собеседницу.

Его младший брат, однако, казался шокированным. Повернувшись к отцу Ариэллы, он заметил:

– Но это же катастрофа – потакать рабочим таким образом. А чего еще ожидать от такого человека, как Роберт Оуэн? Он же сын мелкого лавочника.

– Он великолепен! – прошипела за его спиной рассерженная Ариэлла.

Клифф де Уоренн подошел к дочери и положил руки ей на плечи, затем сказал сладким голосом:

– Я впечатлен экспериментом Оуэна и разделяю теорию о поддержке интересов рабочего люда.

Теперь младшему Монтгомери пришлось противостоять двойной силе в лице Ариэллы и Клиффа.

– Боже всемогущий, но чего же нам ожидать дальше? Билля о десятичасовом рабочем дне? Рабочие наверняка станут на этом настаивать! – Он мрачно воззрился на Ариэллу, но она уже давно привыкла к подобным взглядам, говорившим: «Дамам лучше держать свое мнение при себе».

Девушка уперла руки в бока, но ответила довольно мило:

– Пренебрежение биллем о десятичасовом рабочем дне в угоду промышленно-торговым интересам, по моему мнению, социально-политическая пародия. Это же бесчеловечно! Как можно заставлять женщин и детей работать более десяти часов в сутки!

Поль Монтгомери удивленно вскинул свои светлые брови и отвел от девушки взгляд. Обращаясь исключительно к Клиффу, он произнес:

– Как я уже говорил, предпринимательство нашей страны пострадает, если станут позволять и даже поощрять появление профсоюзов. Ни один промышленник не окажется таким глупцом, чтобы сократить продолжительность рабочего дня из сочувствия трудящимся.

– Я не согласен. Более гуманный закон о труде непременно будет принят, – спокойно заявил Клифф. – Это лишь вопрос времени.

– Тогда страна пойдет ко дну, – покраснев, предупредил младший Монтгомери. – Мы не можем повысить зарплаты и предоставить лучшие условия труда!

Улыбнувшись, Аманда предложила:

– Прошу к столу. Джентльмены, вы сможете продолжить ваш жаркий спор за ужином.

Ариэлла подумала об этой перспективе с восторгом. Она-то уж точно не возражала против такого развития событий!

Встретившись глазами с Дианой, она прочла в ее взгляде мольбу: «Что ты делаешь? Ты же мне обещала».

– Я слишком джентльмен, чтобы вступать в спор с леди, – чопорно произнес Поль Монтгомери. Вид у него, однако, был подавленный.