Барбара Картленд: Маленькая притворщица

Но для Ионы эти деньги значили очень многое, и вскоре после смерти опекуна она с ужасом узнала, что вернуть их не представляется возможным: многочисленные кредиторы просто засадили легкомысленного родственника Джеймса в тюрьму.

Для девушки настали тяжелые времена. У нее не осталось ни средств к существованию, ни дома, ни единой живой души, которой бы она была небезразлична. Впервые в жизни она чувствовала такое унижение и беспомощность.

Когда-то давно, когда она была еще ребенком, Джеймс рассказал ей, как он стал ее опекуном.

— Когда я впервые увидел тебя, тебе было всего несколько месяцев. Я поклялся человеку, который принес тебя в мой дом, что я никогда не раскрою тайну твоего происхождения ни тебе самой, ни кому-либо еще. Скажу тебе только одно: тебя нарекли Ионой, потому что ты появилась на свет на одном маленьком прекрасном острове с таким же названием. Этот остров находится недалеко от западных берегов Шотландии. Запомни, моя девочка: тебе не нужно стыдиться крови, которая течет в твоих жилах; и ты должна гордиться тем народом, к которому принадлежишь, — народом Шотландии.

Как же они смеялись, когда она решила, что будет называть себя Ионой Уорд! [8] Битва 1746 г. возле селения Каллоден в Северной Шотландии, закончившаяся победой англичан под предводительством герцога Кумберлендского над Карлом Эдуардом Стюартом.

— Иона Уорд! — восклицала она. — По-моему, звучит превосходно! Вот увидишь: когда-нибудь ты будешь гордиться своей подопечной!

Денег, вырученных от продажи их скромного имущества, хватило лишь на надгробный камень на могиле Джеймса Драммонда, и она горько плакала, потому что знала, что теперь у нее не осталось ничего от ее прежней беспечной жизни.

Кто она такая? Кто ее родители и где они сейчас? Что ей теперь делать и куда идти?

Иона понимала, что нужно действовать. Чтобы как-то прокормить себя, она устроилась в лавку к модистке, у которой еще совсем недавно покупала себе шляпки, и сняла малюсенькую комнатку в мансарде в доме напротив.

Друзей во Франции у Джеймса Драммонда почти не осталось. С тех пор как в 1715 году он был вынужден уехать из родной Шотландии, он жил замкнуто и уединенно. Он ненавидел свою новую парижскую жизнь и лишь изредка выбирался из дома, чтобы провести вечер за ужином с такими же изгнанниками, как и он сам.

Шли годы, круг его друзей таял — некоторые умерли, а другие были прощены и вернулись на родину.

Так Иона впервые поняла, что такое настоящее одиночество…

В дверь постучали.

«Кто бы это мог быть?» — подумала Иона.

Вошла служанка с подносом, на котором стояла чашка горячего шоколада.

— Не желаете позавтракать перед отъездом?

— Нет, благодарю вас.

— Дилижанс будет в четверть седьмого, — явно желая оказаться хоть чем-то полезной, услужливо добавила девушка и, поставив чашку на столик, удалилась.

Иона отпила глоток шоколада; он оказался абсолютно безвкусным и к тому же совсем остыл. Покончив со своим скудным завтраком, девушка принялась торопливо собираться в дорогу, но вдруг побледнела и выронила вещи из рук.

Она вспомнила, что забыла взять у Гектора миниатюру и жемчужный браслет, которые отдала ему на хранение, а ведь они были совершенно необходимы, чтобы она могла подтвердить свое родство с герцогом Акрэ.

Полковник Бретт также снабдил ее письмом, содержащим немного измененное и дополненное предсмертное признание Джинни Маклеод, записанное со слов умирающей неким священником с вымышленным именем.

— Они наверняка захотят все проверить, — предупредил Иону полковник, — и ты должна действовать быстро, чтобы успеть уехать прежде, чем откроется правда.

Сверток был довольно толстый, и она, боясь потерять, отдала его Гектору вместе с браслетом и миниатюрой.

Они оба были так взволнованы и так быстро распрощались, когда их маленькое суденышко подошло к берегам Шотландии, что ни один из них и не вспомнил ни о злополучном свертке, ни о двух других вещицах, без которых теперь она чувствовала себя совершенно беспомощной.

В полном смятении Иона стояла посреди комнаты. Что ей теперь делать? Послать Гектору записку с кем-нибудь из слуг? Но на это уйдет слишком много драгоценного времени, а она не может ждать!

Стрелки часов неумолимо бежали вперед; дилижанс должен был прибыть с минуты на минуту.

«Придется пойти к нему самой, — решила Иона. — Это опасно, но мне нужно действовать, иначе я не успею занять место в карете».