Донна Белл: Честити

Ее мать и сестры были нежными и пухлыми созданиями с золотистыми кудряшками. У Честити же волосы каштановые, волнистые, и она высока и стройна, хотя мать всегда считала ее угловатой. Мать и сестры были простоваты и легкомысленны, их интересы ограничивались обществом и модой. Честити же отличали серьезность и ум — настоящий синий чулок, как утверждала мать. Но что самое главное — сестры были дочерьми на выданье, а она уже нет.

Девушка села за свой туалетный столик и провела гребнем по волосам. На ее глазах выступили слезы, но она быстро смахнула их сердитым движением.

«И вот все, на что ты оказалась способна! Бросилась в объятия первому встречному мужчине! Представляю, как всем должен понравиться подобный скандал! Честити [5] chastity (англ.) — целомудрие , — скажут они, — какое неподходящее имя для этой девушки!»

Сжав губы, она закончила свой туалет и спустилась вниз с твердым намерением стать совершенно незаметной и слиться с обоями на стенах.

Салон был еще пуст, и Честити выбрала группу стульев в самом дальнем углу комнаты, посчитав это место наиболее укромным. Она не имела понятия, кто приглашен, за исключением тех джентльменов, о которых упомянули ее сестры. Ее мать не считала нужным советоваться со своей старшей дочерью относительно списка гостей, да Честити и не просила. Ей только сказали, что прибудут лорд и леди Костейн и с ними — незамужняя сестра леди Костейн, мисс Эмили Бишоп, старая школьная подруга Честити.

В салон вошли мать и отец Честити и направились к ней.

— Добрый вечер, моя дорогая. Ты выглядишь очаровательно, — галантно произнес отец. Честити оживилась. Отцу было около пятидесяти лет, — высокий и все еще стройный и щеголеватый мужчина. Честити всегда считала его образцом мужественности и удивлялась, почему мать выказывала такое равнодушие по отношению к нему. Другие женщины замечали его достоинства, но мать предпочитала только командовать им и считала все его замечания глупыми.

— Спасибо, папа, — ответила Честити. — Ты и мама смотритесь великолепно.

— Как ты находишь мой новый фрак? Я купил его в Лондоне на прошлой неделе. «Вестон», конечно, — добавил он, подмигивая.

— Очень хороший.

— Прекрати болтать глупости, Герберт. Честити, у меня ужасная новость, — произнесла леди Хартфорд трагически голосом. Количество наших гостей — нечетное. Если бы меня предупредили, я бы не стала приглашать пастора. И все из-за леди Костейн: она ведь должна была знать, как это будет выглядеть!

— Дорогая, я уверен, что тебе удастся усадить лишнего гостя, — произнес лорд Хартфорд умиротворяюще.

— Но все так неожиданно! Только представьте себе! Эмма Бишоп помолвлена! И с кем! Я бы никогда не выбрала подобного тупицу, настоящий…

— Проследи за собой, Дивинити, — прервал ее муж.

— Ах, вот в чем дело! Эмма выходит замуж? Как замечательно! — воскликнула Честити, искренне радуясь за свою подругу.

Ее мать понизила голос и тихо сказала:

— И совершенно необдуманно, как мне объяснил ее зять. Можно предположить, что…

— Ерунда, Дивинити! А Костейну должно быть стыдно распускать подобные слухи! Я подозреваю, что он просто сожалеет о потере бесплатной экономки!

— Герберт, лорд Костейн — достойный джентльмен, и к тому же он наш гость. — С этими словами леди Хартфорд поспешила навстречу леди Рэйвенвуд.

Она пропустила мимо ушей ироническое замечание мужа: «Так же, как и мисс Бишоп». Отец сел рядом с Честити и, наблюдая за живописной сценой прибытия гостей, сказал:

— Наш домашний вечер должен стать самым забавным из всех, устраиваемых в последнее время. С легким привкусом лондонского весеннего сезона…

— Что ты имеешь в виду, папа?

— Главная цель всего этого сборища — дать сестрицам представление о нравах и поведении лондонского света. Взгляни только на список приглашенных.

— Но я никого из них не знаю, — ответила Честити.

— Тогда позволь мне ознакомить тебя. Итак, мы имеем лорда и леди Костейн. Он, как тебе известно, мой друг по палате лордов. Его жена, так скажем, не является моим другом. Будет очень интересно понаблюдать за ней и за твоей матерью. Твоя подруга Эмма и ее жених для нас неожиданность. Затем идет Рубин; это я настоял, чтобы его пригласили. Ему нет смысла проводить Рождество в одиночестве у себя в Лейчестере. Следующий — кузен Вирджил. О нем лучше вообще не говорить, — добавил он, с усмешкой глядя на свою любимую дочь. — Затем следует твоя тетя Лавиния: она здесь для того, чтобы оказать твоей матери моральную поддержку, но более бесполезной женщины я не встречал. И едва ли она сегодня привлечет наше внимание. После нее — леди Рейвенвуд. Сущая фурия, но она же и лидер светского общества. Мать пригласила ее в надежде заполучить в гости и ее внука, глупейшее создание, которое я когда-либо встречал. Но он богат, как Крез, и потому так желанен. Сэр Чарльз — недоразумение. Я догадываюсь, что твоя мать рассчитывает на скорейшую смерть его тетушки, но, по-моему, та слишком скупа, чтобы совершить это.