Сандра Мартон: Постарайся простить

– Принца? – Ник делано засмеялся. – Похоже на название фильма «Принц и дон», фарс в двух частях.

– Я рад, что тебе весело, – холодно заметил Чезаре.

– И как ты собираешься это провернуть? Сделать предложение, от которого принц не сможет отказаться?

Лицо Чезаре посуровело.

– Не забывай, с кем говоришь, сынок!

– Или что? – Ник наклонился над столом, опершись на ладони и приблизив лицо к отцу. – Я не боюсь тебя, отец. Перестал бояться еще двадцать лет назад, когда узнал, кто ты.

– Да, ты никогда меня не боялся и не уважал, как сын должен уважать отца.

– Я ничего тебе не должен. А уважение, которое ты ждешь от меня…

– Мы теряем время. Все, что мне нужно сейчас от тебя, – это твоя профессиональная оценка.

Ник выпрямился и сложил руки на груди.

– Что ты имеешь в виду?

– Я хочу знать реальную стоимость винодельни. И прошу тебя сделать финансовую оценку.

Ник отрицательно покачал головой:

– Я оцениваю банки, отец, а не виноградники.

– Ты оцениваешь активы. Разве не на этом специализируется ваша с братьями компания?

– Как чудесно! – Губы Ника искривила саркастическая усмешка. – Ты, оказывается, заметил, что твои сыновья имеют собственное дело.

– Я прежде всего бизнесмен, Николо. – В ответ Ник непочтительно фыркнул, и глаза Чезаре опасно сузились. – Я бизнесмен, – повторил он. – А ты эксперт по финансовым приобретениям. Принц предложил мне десять процентов на пять миллионов евро. Я хочу знать, насколько это приемлемо. Принесет ли мне вложение прибыль, или я все потеряю, потому что дело принца на грани краха?

Чезаре взял со стола конверт и потряс им.

– Он приводит тут цифры и факты, но разве я понимаю, что они значат? Мне нужно твое мнение, твое экспертное заключение.

– Пошли туда бухгалтера, – с натянутой улыбкой посоветовал Ник. – Одного из своих приспешников, ловко подделывающих счета.

– Главный вопрос, – невозмутимо продолжал Чезаре, будто не заметив издевки, – зачем принцу мои деньги? Он говорит, что для расширения дела, но так ли это? Винодельня принадлежит его семье уже пять сотен лет, и вдруг сейчас ему понадобились внешние инвесторы. На эти вопросы нужны ответы, Николо, а кто мне скажет правду, если не мой сын?

– Хорошая попытка, – холодно прокомментировал Ник, – но не поздновато ли ты вдруг вспомнил о своем отцовстве?

– Я делаю это не для себя. – Чезаре поднялся. – Для твоей матери.

Ник расхохотался.

– Отлично! «Я делаю это ради твоей матери». Отлично, отец! Оказывается, это маме захотелось вложить деньги в итальянскую винодельню… Этот номер не пройдет.

– Есть вещи, касающиеся нас с твоей матерью, о которых ты не имеешь представления.

– Это точно. Для начала – я не представляю, почему она вышла за тебя замуж!

– Она вышла за меня замуж потому же, почему я женился на ней. – Голос Чезаре, обычно резкий, неожиданно смягчился. – Потому что мы любили друг друга.

– Конечно, – произнес Ник с сарказмом. – Ты и она…

– Мы сбежали. Ты знал об этом? Она была помолвлена с самым богатым человеком в нашей деревне.

Ник не смог скрыть удивления, и это не прошло мимо внимания Чезаре.

– Этот человек – отец жены Райфа, Кьяры.

– Отец Кьяры? Моя мать была с ним помолвлена?

– Твой брат знает об этом, но решил хранить секрет. Да, мы с Софией сбежали. – На лице Чезаре появились несвойственные ему мягкость и теплота. – Мы отправились в Тоскану.

Ник все не мог переварить услышанное – его отец и мать, влюбленные друг в друга настолько, что решились на побег…

– Почему Тоскана? Ведь вы оба сицилийцы?

– В Тоскане очень красиво, хотя и не так, как на Сицилии, конечно. Многие итальянцы считают Тоскану культурным сердцем страны, а Сицилию и сицилийцев…

Чезаре оборвал себя почти на полуслове.

Ник почувствовал, как история родителей захватывает его.

– А почему вы эмигрировали в Америку?

Левый глаз Чезаре задергался.

– Я не умел ничего, кроме того, чему научился мальчишкой, – ответил он. – Эти навыки ценились на Сицилии и, как оказалось, здесь, в Америке. А я не хотел, чтобы София прозябала в бедности…

Ник в яростном порыве перегнулся через стол к отцу.

– Как ты смеешь оправдывать именем матери все то, что делал?

– Я делал то, что должен был делать, – спокойно ответил Чезаре. Тут его голос снова потеплел. – Но если бы я смог подарить Софии… немного земли Тосканы! То единственное, о чем она когда-либо просила меня.

Понятно, к чему была эта трогательная история… А вдруг все рассказанное отцом правда?