Элизабет Чедвик - Любовь по расчету

Юдифь поблагодарила небо, приказала Кади лечь у входа и подняла с пола пустую чашу.

— Ради Бога, ты мог бы лечь в постель, — растерянно произнесла она, понимая, что теперь придется позвать слуг, чтобы вынуть его из воды. Потом надо будет подумать, как вытереть его, чтобы не замочить постель. Так она стояла, задумавшись, у края ванны и завизжала, когда Гайон бросился на нее, как волк на добычу, и потащил в воду.

— Могла бы не отравлять вино, ведьма! — повторял он, не давая вырваться.

— Я не отравила, клянусь!

— Там не было мака?

— Чуть-чуть, чтобы ты лучше выспался. Тебе нужно отдохнуть.

— Ты сделала это предательским образом, ничего не сказала!

— Но для твоей же пользы!

— Ах, да, для моей пользы! Провела как младенца, все для пользы!

— Гайон, пусти, мне больно! — Юдифь почти рыдала, испугавшись больше его тона, чем сомкнутых на запястье пальцев.

— Тебя следует отколотить до потери сознания, — прорычал он, но отпустил руку.

Юдифь выбралась из ванны, заливая пол стекавшими с платья струями, концы кос тоже намокли.

— Смотри, больше никогда не проделывай подобных штучек!

Юдифь собрала всю свою храбрость.

— В следующий раз постараюсь, чтобы не догадался. Моя вина только в том, что в спешке не успела чем-нибудь перебить запах мака.

Гайон выскочил из ванны.

— Только попробуй, тогда можешь прощаться с жизнью!

— Это угроза или обещание? — спросила она, зная, что играет с огнем. — Не поможешь ли расшнуровать платье? Боюсь простудиться.

— Сама виновата. Позови горничную.

— Не могу. Хельгунд сидит с Мейбл и ребенком, а Элфин испугается, если будешь глазеть на нее так свирепо. И сомневаюсь, что Брэнд обрадуется, если узнает, что ты соблазнял его жену.

— Что?!

Гайон понимал, его разыгрывают, но не хотел прерывать, чтобы узнать, ради чего это затеяно.

— Чему здесь удивляться? Если послать за Элфин, то Бог знает, что она подумает, учитывая, в каком ты виде. Тебе ведь известно, она боится мужчин, кроме Брэнда, разумеется.

— В каком виде? — Гайон проследил за взглядом жены и быстро повернулся спиной. Она еле сдерживала смех, при этом глаза выражали полнейшую невинность.

— Так можно подойти поближе и хорошенько отмыть это место?

— Юдифь! — Гайон невольно рассмеялся. Пол часа назад он был готов лечь и умереть, так тяжело было на душе. Теперь силы вернулись, энергия рвалась наружу. — Ну что мне с тобой делать?

— Сделай мне ребенка, — предложила она, поддразнивая его взглядом из-под полуопущенных ресниц. — Говорят, во время беременности женщины становятся покладистей.

— Когда это ты вела себя как все женщины? — ворчал Гайон.

— Лиха беда начало. Вдруг тебе предстоит приятный сюрприз?

— Неплохо бы для разнообразия. Юдифь улыбнулась.

— Расшнуруешь? — попросила она, повернувшись спиной.

Гайон начал развязывать тесемки.

— Ты пустая распущенная девчонка, вот ты кто. Жара на нее подействовала, как же!

Юдифь переступила через мокрое платье и бросилась в объятия мужа. Он дернул за шнурок, державший нижнюю рубашку.

— За это время я научилась многому, — прошептала она, не отводя губ от его рта. — На сей раз узлов нет.

— Я и не предполагал, что они будут, — сказал Гайон, когда белье соскользнуло на пол. Их тела слились воедино.

Луч солнца упал на лицо, Гайон открыл глаза. В комнате царил полумрак, свет проникал только в щели ставен. Он не сразу вспомнил, где находится и почему. Вспомнив, почувствовал, как похолодело внутри, но тут взгляд упал на сонную Юдифь, свернувшуюся калачиком. Недаром он прозвал ее котенком, хотя ночью она решительно опровергала прозвище, проявляя хитрость и изобретательность опытной искусительницы.

Гайон улыбнулся своим мыслям. Цветы и шипы. Острые коготки в бархатной перчатке. Он провел подбородком по ее щеке. Юдифь придвинулась ближе, не размыкая век, сонно поцеловала мужа в шею.

Гайон вспомнил, что это первый раз за последние несколько дней, когда он проснулся не на заре, а в полдень, и признался себе, что Юдифь была права, как всегда. Он не сознавал в полной мере своей усталости, пока та не свалила его. Последние три дня казались нереальными, как сон. С трудом приходили на память моменты, когда он вставал с постели, чтобы поесть, поговорить с людьми, хотя не мог вспомнить, что ел и с кем беседовал. Помнил, как хотел выйти посмотреть, продвинулись ли работы по восстановлению стены, но Юдифь под благовидным предлогом вернула в спальню… и снова в постель, где очередной хитростью заставила остаться.