Джо Фергюсон - Сделка леди Ромэйн

Ромэйн Смитфилд сделала глубокий вдох и зажмурилась от удовольствия: холодный, свежий воздух бодрил. Как приятно сознавать, что находишься не в душном помещении и не в компании леди Фокскрофт. Старая зануда может часами нести вздор, не закрывая рта. А сегодня графиня, раздраженная оплошностями своей модистки, не преминула несколько раз указать ей на них, чем и испортила настроение всем.

Девушка ехала верхом по извилистой дороге, проложенной среди Йоркширских болот, поросших вереском, за спиной раздавался перестук копыт лошади, которой правил Тэчер. Обычно Ромэйн путешествовала в сопровождении старой гувернантки, которая по мере взросления хозяйки стала выполнять и функции компаньонки; но сегодня Грэндж была явно не в форме, и мисс Смитфилд решила взять себе в сопровождающие конюха Тэчера.

С утра надо было заглянуть к соседям. Выполнив эту скучную обязанность, девушка торопилась домой, чтобы поскорее взяться за письмо возлюбленному.

Похолодало. Поверх синего костюма для верховой езды, который по цвету был чуть темнее ее лучистых глаз, девушка накинула пальто и погрузилась в раздумья. Тяжкие мысли согнали беззаботную улыбку с лица Ромэйн. Около двух недель назад она тайно согласилась стать невестой Брэдли Монткрифа, но пока ни одна живая душа не была посвящена в их намерения. Первым об этом должен узнать ее дедушка. Брэдли уговаривал Ромэйн позволить ему поговорить с герцогом Вестхэмптоном, но девушке не терпелось сделать это самой. О своем бракосочетании ей хотелось во всеуслышание объявить с самого высокого балкона Вестхэмптон-холла.

Неожиданно ее окликнули по имени. Ромэйн оглянулась и увидела всадника, который во весь опор летел вслед за ней. Когда солнечные лучи нимбом вспыхнули над головой наездника и заиграли в волосах, еще более светлых, чем ее золотистые локоны, сердце девушки забилось в предвкушении радостной встречи, а пальцы до боли вцепились в поводья.

— Брэдли! — радостно воскликнула девушка и махнула ему рукой.

Тэчер недовольно заворчал, и Ромэйн обернулась, чтобы с пристрастием допросить слугу, чем вызвано его брюзжание, но, увидев, как вытянулось от страха лицо конюха, Ромэйн прикусила язычок и не проронила ни звука. Она была не в праве его бранить: Тэчер был вынужден повиноваться дедушкиному приказу, согласно которому Ромэйн запрещалось принимать знаки внимания от кого-либо, кроме полковника Ньюмэна.

Ромэйн скорее обрекла бы себя на вечные муки, чем позволила бы этому вояке соблазнить себя учтивыми ухаживаниями. Полковник Ньюмэн был скучным солдафоном, и от него частенько попахивало джином. В Вестхэмптон-холле никогда не подавали такой дешевой выпивки, и это обстоятельство дало девушке повод подозревать, что, прежде чем отправиться с визитом к ней, полковник часами пропитывается винными парами в какой-нибудь таверне. С Ромэйн полковник разговаривал редко, но ему удалось покорить дедушку.

Вспомнив сердитые слова, которые она в сердцах наговорила дедушке после визита полковника на прошлой неделе, девушка нахмурилась.

— Можете носиться с ним как с писаной торбой, — холодно заявила она деду, — но я за него замуж не пойду.

Герцог рассвирепел. Никогда раньше Ромэйн не видела его в таком состоянии. Конечно, с ним случались приступы злобы, но они меркли в сравнении с той яростью, в какую он пришел, натолкнувшись на открытое неповиновение внучки. Дед считал, что у Ромэйн нет права на непослушание. Он не мог смириться с тем, что внучка не желает отречься от намерения стать женой Брэдли, о котором он не мог не догадываться, и отказывается подчиниться воле деда и выйти замуж за человека, которого он, герцог, уважает.

Да, полковник был героем. Образцовый послужной список зафиксировал военные подвиги, совершенные Ньюмэном во время кампании против Наполеона. Но затем полковника ранили, и он был вынужден вернуться в Англию.

Во время ссоры Ромэйн заявила дедушке, что она вовсе не награда для героя войны. Вспоминая свои колкие слова, девушка вздрогнула, припомнив также и жестокое страдание, исказившее лицо дедушки. Но она вовсе не желала его обидеть.

— Отчего печаль твоя, дорогая? — спросил Брэдли, пуская свою лошадь рядом с лошадью Ромэйн. — А я-то надеялся, что улыбка твоя будет ярче сегодняшнего солнышка и значительно теплее.

Брэдли Монткрифа нельзя было назвать красивым, не покривив душой. В его облике было нечто незавершенное. Его мягкие волосы были прелестны, как пушок младенца, и, как у младенца, противясь усилиям парикмахеров, свободно падали на высокий лоб. Но когда жгучий взгляд серых глаз Брэдли впервые обжег Ромэйн, она не заметила художественного беспорядка его шевелюры. Девушку приводило в восхищение то, как элегантно он носит модную одежду, вовсе не будучи записным щеголем. Несмотря на то, что нос его, к несчастью, был непропорционально велик, Брэдли привлекал внимание светских женщин изысканностью своих манер. Ромэйн еще не встречала более утонченных мужчин.