Никола Корник - Шепот скандала

Лотти не смогла полностью скрыть зависть к подруге. Джоанна снова вздохнула:

— Похоже на шекспировскую комедию, где все влюблены, но не в тех. Только в этом нет ничего смешного.

Лотти всплеснула руками:

— Чушь, дорогая! Ты влюблена в Алекса, а он, без сомнения, влюблен в тебя, он любит тебя уже давно , поскольку, если бы было иначе, он, конечно, ни в коем случае не отверг бы меня. Я пыталась найти к нему подход в Лондоне, — призналась она, — но он не заинтересовался мной.

Джоанна посмотрела на свою бывшую подругу. Она выглядела безупречно в розовом в кремовую полоску утреннем платье, хотя у нее уже стали намечаться морщинки вокруг глаз и на полноватых щеках. Поэтому Лотти сегодня воспользовалась косметикой как средством защиты, ее лицо было идеальным, и только неестественная напряженность взгляда ее карих глаз выдавала грусть. Это была подлинная грусть. Джоанне она была знакома. Возможно, Лотти действительно была неравнодушна к Джеймсу Девлину, и, разорвав их связь, он уязвил не только ее гордость. Может быть, Лотти понимала, что годы идут и вокруг нее не всегда будет полно молодых людей, требующих ее внимания. А может быть, она просто несчастлива в своей полной удовольствий жизни с мистером Каммингсом, и не имеет значения, что Лотти материально хорошо обеспечена, она, возможно, ищет чего-то другого. Джоанна не была уверена, что права. «Когда-нибудь, — подумала она, — мы сможем снова стать подругами, и я задам Лотти эти вопросы и, может быть, даже смогу ей помочь. Но не сегодня…» Сегодня все ее чувства были обострены до крайности. Предательство Лотти было ерундой, булавочным уколом в сравнении с той болью, которую она испытывала, теряя Алекса. Но сейчас Джоанна чувствовала, что устала, опустошена, что у нее не осталось сил, чтобы жить дальше. Лотти обладала поразительным светским чутьем, которое не раз выручало ее в прошлом, и поняла, что нужно оставить все как есть. Она встала, ее шелковое платье зашуршало.

— Не буду докучать тебе дольше, — заявила она, — но я рада, что мы снова друзья, Джо, дорогая, и я клянусь, что у нас больше не будет никаких секретов начиная с сегодняшнего дня, и я больше никогда даже не попытаюсь соблазнить ни одного из твоих мужей…

— Буду очень признательна тебе, Лотти, — устало произнесла Джоанна, когда Лотти выплывала из ее каюты. — Увидимся за обедом.

Поскольку им придется провести несколько месяцев на одном корабле, подумала Джоанна, было бы разумным сохранять хотя бы видимость хороших отношений. Но она вовсе не собиралась простирать свою благосклонность на Джона Хагана. Это было бы уже слишком.

Море было спокойным. Джоанна сидела в каюте с Максом — ее каюта на «Рейзине» была гораздо лучше оборудована, чем на «Морской ведьме», — и размышляла о том, как она будет проводить дни во время плавания, если в этот раз она не будет страдать от морской болезни. «На самом деле, — сокрушалась Джоанна, — я и правда поверхностный человек. Мне совершенно нечем занять себя, когда рядом никого нет. Я буду вот так сидеть здесь и жалеть себя, и это будет отвратительно».

Незадолго до обеда Джоанна внезапно услышала шаги по коридору и взволнованный голос Лотти:

— Джо, дорогая! Иди скорее сюда! Ты должна это видеть! Быстрее!

Дверь каюты распахнулась, и появилась Лотти. Ее глаза горели от волнения. Она почти вбежала в каюту и схватила Джоанну за руки.

— Там «Морская ведьма»! — кричала она. — Он приехал за тобой, Джо, дорогая! Я знала, что он так сделает!

Джоанна почувствовала, как будто ее ударили в солнечное сплетение. Она не хотела надеяться, не смела.

— Он — кто?

— Алекс, конечно! — Лотти потянула Джоанну за руку. — Пошли посмотрим!

Наверху на палубе ситуация больше всего напоминала хаос, похожий на тот, который, как предполагала Джоанна, царит на корабле во время военных действий. «Морская ведьма» шла совсем рядом с «Рейзином», так близко, что даже небольшой щелочки не было видно между палубами. С меньшего корабля полетели канаты, как змеи, они опутывали фрегат. Алекс перескочил через борта и закреплял их, крепко связывая оба корабля вместе. Дев помогал ему.

Капитан Хэллоуз был взбешен, его лицо стало красным от гнева, он бегал по палубе и кричал:

— Ты чертов пират, Перчес! Я сделаю все, чтобы тебя за это повесили! — Он повернулся к Алексу: — А что касается тебя, Грант, ты не имеешь права ступать на мой корабль! В адмиралтействе обязательно об этом узнают — они не дадут тебе больше плавать! Они отправят тебя под трибунал! — Он перевел взгляд на Дева, который так хохотал, что чуть было не свалился в воду. — И тебя тоже, Девлин. Никакой к черту дисциплины! Но это ваша беда! Вы — банда пиратов, и вас всех повесят!