Он поймал ртом ее губы, и она доверчиво прижалась к его груди. В нем сосредоточился весь ее мир.
— Тетя, — произнес возмущенный детский голосок, — что о вас с дядей Эндрю подумают слуги?
— Энни, оставь в покое тетю и дядю, — раздался женский смех. — Они любят друг друга.
Мэри Маргарет улыбнулась племяннице и сестре.
— Я так рада, что ты решила жить с нами.
— И я тоже рад, — вторил ей Рейвенсфорд. — Вы не только увеличили нашу семью, но теперь Фоксу до вас не добраться, если вдруг он счел мою угрозу пустячной.
Все три женщины смотрели на него с обожанием.
— Судя по тому, что Томас вылетел из моей комнаты, словно лисица, за которой гонятся борзые, он не сомневается в твоих словах, — заметила Мэри Маргарет.
— А что, скажи на милость, он делал в твоей комнате? — требовательным тоном спросила незаметно подошедшая графиня.
Младенец Эндрю довольно гукал на руках у бабушки. Мэри Маргарет протянула к сыну руки.
— Пора его кормить.
Она решила отказаться от кормилицы и делать это самой. Бросив на мужа лукавый взгляд, Мэри Маргарет оставила его объясняться с матерью, но Рейвенсфорда это не устраивало.
— Дамы, прошу прощения. Мама, я позже тебе все расскажу, а сейчас… место отца — около жены и сына.
Мэри Маргарет с улыбкой уселась в кресло-качалку и приложила младенца к груди. Маленький Эндрю уже начал сосать, когда вошел Рейвенсфорд и закрыл за собой дверь детской. Он смотрел на жену и ребенка: ротик малыша плотно прижался к молочно-белой груди.
— У тебя грудь стала больше, — пробормотал Рейвенсфорд, усаживаясь рядом.
Он не скрывал своего желания, и краска залила щеки Мэри Маргарет.
— Рейвенсфорд, — слабо запротестовала она, — сейчас не время.
— Знаю, — хриплым голосом произнес он, — но когда наш сын насытится, настанет моя очередь. Ему необходима сестричка, и я весьма решительно настроен сделать ему такой подарок.
От возбуждения у Мэри Маргарет сдавило живот.
— А я настроена помочь вам, милорд.
Рейвенсфорд нагнулся и поцеловал ее.
— Я люблю тебя.
— А я — тебя, — ответила она, вкладывая в эти слова свою душу и свое сердце.