Дженнифер Блейк - Стрела в сердце

Он не любил дуэли на, заменивших мечи, пистолетах. В битве на мечах, говорил он, наиболее очевидны элементы стойкости, выносливости, интеллигентности и интуиции. При этом остается много места для божественного вмешательства, которое, предполагалось, должно быть на стороне правды.

Поединки должны были проводится одновременно, по раундам. Победителем считается выигравший два раунда из трех. Получивший три удара саблей выбывает. А так как на поле было шестнадцать человек, то раундов должно быть четыре, по восемь человек с каждой стороны. Проигравшие в предыдущих раундах выбывают, а выигравшие вновь деляться попарно. Сражаются до тех пор, пока не останется два участника. Победитель финального раунда и будет считаться победителем дня.

Как и говорил Алан прошлой ночью, острие каждой сабли было тупым, а лезвие — нет. Выпады и парирования стояли в правилах, но удары наносить не разрешалось. Мишенью являлось лишь туловище, ниже воротника и выше паха, эта зона защищалась. Получивший укол выбывал. В случае обоюдного удара — двое прикасаются друг к другу одновременно — выигрывал тот игрок, который был в наступательной позиции.

Кэтрин ненавидела бои на саблях. Она ненавидела надетые на лица маски и стеганые прокладки, превращавшие мужчин в странных, обезличенных и бесформенных бойцов. Она ненавидела скрип и бряцание стали, неконтролируемые удары, проливающие кровь. А больше всего она ненавидела замирание своего сердца, когда удары сыпались направо и налево.

И в то же время это ее завораживало. Она восхищалась мужеством бойцов, сражавшихся с молниеносной реакцией и решительной настойчивостью, применяя тактику изобретательности и внезапности. Более того, эти поединки, проводимые по строгим правилам и в соответствии с церемонией, всегда приносили с собой элементы опасности и зачастую были похожи на самую настоящую дуэль. Подобные встречи на поле чести, конечно, были для женщин нежелательны.

Странно было видеть мужчин на публике без верхней одежды. Эта часть туалета никогда не снималась, даже в самые жаркие дни, а если такое и бывало, то только в случае крайней необходимости и всегда с массой извинений и оправданий. Лицезреть всех их, сбросивших сюртуки и галстуки, выставивших себя напоказ в одних рубашках, демонстрируя телосложение, обычно скрытое мастерством портных — это было волнующим испытанием для каждой присутствовавшей дамы. Кэтрин видела, что только Мюзетта рассматривала мужчин без притворства, остальные же бросали тайком быстрые взгляды на арену, или же смотрели на небо, траву, флаги, развевающиеся на ветру, но только не на участников в рубашках.

Первый раунд продолжался недолго, так как менее опытные участники выбыли сразу же. Во втором Льюис, племянник Жиля, был побежден здоровяком Сэтчелом Годвином. На третий раунд остались Сэтчел, Рован, Алан и Перри, поклонник Мюзетты.

После короткого отдыха поединок возобновился между Аланом и Сэтчелом, с одной стороны, Перри и Рованом — с другой. Матчи обычно проводились в быстром темпе, один за другим. Это позволяло выявить класс мастерства, выносливости и хитрости бойцов.

Первые два поединка не играли особой роли, все начиналось с третьего. Величина и сила Сэт-чела уже помогли ему победить тяжестью поражающих ударов двух противников. Но его физическое состояние оставляло желать лучшего: накануне он много ел и изрядно выпил вина и кукурузного виски. И как только начался третий раунд, стало очевидно, что он слабеет. Гибкий, быстрый и неутомимый Алан большей частью держал его на расстоянии, двигаясь в атаках таким образом, что Сэтчел только отражал удары, задыхаясь уклонялся от них. Каждый из них получил по первому прикосновению, затем по второму, а третий укол укрепил репутацию Алана.

Рован и Перри больше подходили друг другу по силе и ловкости, хотя у Рована был несколько длиннее выпад. Но у него все-таки было преимущество — его мастерство. Скоро стало понятно, что в предыдущих раундах Перри победил только потому, что у него были слабые противники. Первый удар Рован нанес через несколько секунд после начала поединка, затем последовал второй. Третий был несколько задержан, по-видимому Рован продлевал матч, щадя гордость молодого человека. Было заметно, что Перри и сам осознавал эту жалость по отношению к себе.

Его движения от ярости и досады стали грубыми, а видимая из-под маски часть лица побагровела. Он все время парировал удары, отступая, будучи не способным взять инициативу в свои руки и отразить наступление Рована.