Лора Бекитт - Тина и Тереза

— Что же теперь? Дарлин пожала плечами.

— Ничего. Дом пока наш — и то слава Богу.

Она добавила еще что-то и после заметила, что Тина, не слушая, глядит в одну точку.

— Тина?

Та вздрогнула и, очнувшись от мыслей, снова принялась ковырять вилкой жареную картошку.

— Мама, кажется, Фил Смит пытается ухаживать за мной, — сообщила она, не замечая удивленного взгляда Дарлин.

Вот что! Ну да, конечно, Тина думает не о закладной, а о том, что ближе ее возрасту.

— Да? — с улыбкой произнесла женщина, не желая отталкивать дочь. — И он тебе нравится?

— Нет! Он смеялся над Терезой, да и вообще…

— А кто тебе нравится? Девушка едва заметно поморщилась.

— Никто, — ответила она, подумав, что в самом деле не знает никого в Кленси, кто мог бы хоть чуточку ей приглянуться. Потом добавила: — Представляешь, мама, сегодня я встретила человека, который живет там, в большом доме, наверху.

Мать подняла глаза.

— Где ты с ним встретилась? Тина вкратце рассказала.

— Не надо ходить одной по безлюдным местам! — встревожено произнесла Дарлин. — Что это за человек, ты же его совсем не знаешь!

— Но он уже немолодой, мама, — попыталась защититься Тина и внезапно вспомнила взгляд мужчины. Девушка была совсем неопытна и все-таки почувствовала, что смотрел этот человек далеко не по-отечески. Взор его был серьезен, чуть печален, и все же в нем угадывалось нечто настораживающее, какой-то странный, неведомого рода интерес. Мистер О'Рейли!

— Все равно, будь осторожна, Тина.

— Хорошо, мама.

Тина поглядела на мать. Нет, она никогда не сможет назвать Дарлин старой, исполнись той хоть сто лет! Разве можно представить себе, допустить, что мама — стара?! Нет, нет, мама — она всегда молодая, почти что… вечная.

— Больше всего я переживаю о том, что не могу дать тебе приданого, Тина. Тебе ведь уже шестнадцать — совсем взрослая, — с горечью проговорила Дарлин, а сама думала: «Неправда: для матери дочка — всегда дитя!» — Господи! У тебя даже лишней пары башмаков нет! И как нам выйти из положения, ума не приложу!

Тина в ответ придвинулась к матери и, ласково обвив ее шею руками, прижалась к груди. От одежды Дарлин пахло чем-то привычным, родным. Мамин запах…

— Я не хочу замуж, мама. Хочу всегда жить с тобой. И с Терезой, если она вернется.

— Нет, девочка. — Мать погладила ее волосы. — Ты должна выйти замуж, иметь детей. Мне кажется, ты именно для этого и создана — чтобы любить, заботиться о ком-то. — Она печально улыбнулась. — Еще о ком-то, кроме меня. Я верю, рано или поздно ты выберешь себе спутника жизни.

— Какого?

— Не знаю, кого полюбишь.

— А ты бы кого хотела мне в мужья? — застенчиво произнесла дочь.

— Я? Ты должна слушать свое сердце, а не меня, хотя я, конечно же, буду рада дать тебе совет. Знай, я не стану препятствовать твоему браку, если ты полюбишь. Неважно, будет твой избранник беден или богат, младше или старше тебя. А плохого, недостойного тебя человека ты не выберешь, я уверена в этом.

— Не знаю, полюблю ли…

Тина, как все девушки ее возраста, боялась двух вещей: что ее никто не полюбит и что она сама не встретит человека, которого сможет полюбить, потому что уже сейчас чувствовала — сердцу не прикажешь!

— Конечно же, это случится! И, быть может, очень скоро.

Тина вспомнила, как они с Терезой разговаривали о любви, правда нечасто — сестра почему-то не любила беседовать на эту тему. Терезу увлекали романтические истории, приключения, представления же Тины о счастье были более традиционными — семья, дети… И все же мечты ее тоже имели мало общего с надоевшей серой обыденностью. Когда же она полюбит? И, главное,… кого?

— Я же тоже не вечна, — продолжала Дарлин, — и нужно, чтобы кто-то продолжал тебя любить, заботиться о тебе, когда меня не будет…

— О, мама, нет, пожалуйста, не говори так! — прошептала Тина, а сама уже жила ожиданием, воодушевленная разговором и своими мечтами: вот-вот, как в театре, поднимется занавес, и она увидит наяву дальнюю даль, сказку и грезы — свое счастье!

На следующее утро, причесываясь перед зеркалом, Тина внимательно рассматривала себя. Она выросла далеко не в идеальных условиях, уже кое-что повидала в жизни: пережила смерть близкого человека, узнала, что такое нужда. Она понимала также, что замуж, наверное, придется выйти, как говорила Тереза, «за кого-нибудь вроде Фила Смита», придется всю жизнь работать, понимала, но вовсе не собиралась рыдать от горя и рвать на себе волосы. Она мечтала, как мечтают все шестнадцатилетние, о большем и лучшем и тем не менее знала, что мечты — всего лишь мечты. Знала и воспринимала это спокойно.