Аманда Маккейб: Женщина с дурной репутацией

Николай — один из немногих, кому Марк мог доверять, а в качестве странствующего актера тот побывал везде и всех знал. В частности, знал каждый темный, грязный угол Светлейшей республики, мог выведать ее секреты, разузнать сплетни, с чем Марку, покинувшему Венецию в шестилетнем возрасте, самостоятельно справиться было не по силам.

Во всяком случае, пока не по силам, но очень скоро он справится, и этот безмятежный город ляжет перед ним на спину, раздвинет украшенные драгоценностями ноги, словно самая дешевая уличная шлюха, отдаст ему все, что он захочет, все, что потребует. Марк к этому тщательно готовился с детских лет.

И да поможет Бог всякому, кто встанет на его пути. Даже если это будет женщина с темными как ночь волосами и светлой кожей, источающая аромат цветов и печали.

Марк сделал большой глоток из кружки с элем.

— Никакой дом или ферма не стоит той возни, которую затеял Эрмано. У него этого добра и так хватает.

— Наверное, знатный граф понимает, что становится посмешищем из-за назойливого, открытого преследования вдовы Бассано, — сказал Николай с едва заметным русским акцентом. Россию, свою родину, он покинул уже давно. — Однако все это лишь разожгло его упрямство.

Марк вспомнил глаза Джульетты Бассано — темные как ночь, таящие в себе неведомые опасности.

— Думаю, ты прав.

Оглядывая все время таверну, Николай отпил большой глоток.

— Мой друг, каков будет твой следующий шаг?

— Конечно же, я начну ухаживать за красивой синьорой, — ответил Марк и невесело рассмеялся. — Она — ключевое звено во всем этом деле.

— Кто знает, что случится, учитывая то обстоятельство, что карнавал развязывает нам руки.

— Вот именно.

— Марк, будь осторожен. Умоляю тебя.

Николай, всегда искрившийся циничным весельем, вдруг притих и посерьезнел. Марк с недоумением взглянул на него поверх кружки:

— Я всегда осторожен. Как бы иначе я уцелел, будучи моряком-наемником?

— Даже в таком опасном и полном обмана городе, как Венеция, Эрмано прославился вероломством, — сказал Николай и покачал головой.

В памяти Марка тут же всплыл образ с золотистыми волосами, рассыпавшимися на мраморном полу, с голубыми невидящими глазами и алой раной на белой шее.

— Мне это хорошо известно.

— Однако ты все еще собираешься заключить сделку с дьяволом?

— Я должен так поступить, Николай, ради этого и проделал долгий путь. Я поклялся и должен выполнить свою клятву. Прошло уже слишком много времени, — ответил Марк и допил остатки горького эля.

— Я так и думал. Ты всегда был упрям как мул, еще с тех пор, как я познакомился с тобой в том грязном немецком борделе.

— Ты можешь выйти из игры. — Марк рассмеялся. — Я не желаю погубить тех немногих друзей, которые у меня остались. Все-таки это мое дело.

Говоря это, Марк понимал, что не сможет отказаться от помощи Николая и обязательно должен заручиться его поддержкой. Николай спас ему жизнь в борделе, а Марк в ответ трижды отплатил ему тем же. Вот и сейчас, когда дело близилось к кульминации, хотел, чтобы друг прикрыл его тылы.

Николай улыбнулся своей веселой улыбкой Арлекина.

— Чем же мне еще развлечься в эти скучные дни? Труппа отправится в Мантую веселить народ лишь после карнавала и Великого поста. Так что, Лев, пока мои скромные таланты в твоем распоряжении. — В его глазах мелькнуло что-то мрачное, скрывшееся затем за насмешливыми искорками. — Скорее всего, добрая часть венецианцев вряд ли согласится с тем, что это исключительно твое дело. Наверное, они попросят разрешения встать на твою сторону.

Прежде чем Марк успел возразить, дверь таверны открылась, в помещение ворвался холодный воздух и бледные солнечные лучи. Вошла служанка Джульетты Бассано. Ее юбки и шарф развевались. Девушка подошла к прилавку.

— Служанка синьоры Бассано, — тихо сказал Марк. — По-моему, ее зовут Бьянка.

— Вот как. — Николай понимающе кивнул. — Самым доверенным лицом хозяйки чаще всего оказывается ее служанка. А эта, похоже, много знает.

Не говоря ни слова, Николай встал из-за стола и подошел к Бьянке. Вскоре игривый смех зазвучал и поплыл в пыльном воздухе, точно развевающиеся узкие яркие ленты.

Марк оставил несколько монет рядом с пустыми кружками и ушел. Николаю больше не придется скучать.

На улице было холодно, однако туман раннего утра рассеялся, и бледные, желто-серые лучи солнца осветили темные воды и светло-голубые дома. Марк плотнее закутался в короткий плащ, опустил ниже поля шляпы и растворился среди людей, куда-то спешивших вдоль набережной. Никто не узнал бы в нем Льва. Теперь он волен идти куда вздумается.