Софи молча вытерла слезы. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя и справиться со сладостно-горькими воспоминаниями о прошлом.
Тихо сидя рядом с племянницей, Роксана невольно улыбнулась. Да, лондонским джентльменам не поздоровится — при виде Софи они действительно попадают замертво. Прекрасные черты лица и дивная фигура племянницы дополняются ослепительной свежестью, чистотой и хорошим вкусом. Удачный покрой платья с широким темно-зеленым поясом выгодно подчеркивает осиную талию. Правда, буфы на рукавах не так пышны, как требует мода нынешнего сезона, но в общем и целом вполне приемлемы. Зато волосы убраны в полном соответствии с новейшими модными веяниями: тугие локоны прикрывают уши, а на макушке красуется высокий узел, перевитый зелеными лентами. Причешись Роксана подобным образом, она выглядела бы круглой идиоткой, но Софи могла позволить себе все, что угодно, хоть обриться наголо. Она — безупречная красавица, и скромное приданое наверняка не уменьшит ряды ее поклонников.
Софи выпрямилась, и сквозь спирали локонов сверкнули маленькие жемчужные серьги — подарок Роксаны.
— Мама была такой миниатюрной, и папу никак не назовешь гигантом, а я все расту и расту, не могу остановиться. Папе приходится смотреть на меня снизу вверх. С его точки зрения, я слишком высокая, и ни один джентльмен не позарится на такую каланчу. Значит, этот сезон будет пустой тратой времени и денег, и мне следовало остаться дома и заняться каким-нибудь богоугодным делом. Я спросила, как именно я могла бы потрудиться во славу Господа, и он слегка растерялся, а потом пробурчалчто-то про варенье для прихожан. Мне даже не пришлось придумывать возражений, ведь мое варенье никогда не пользовалось особым успехом. Более того, миссис Пигш, жена трактирщика, однажды обвинила меня в том, что я пытаюсь ее отравить, и в негодовании удалилась прочь.
Если бы сейчас преподобного Уильяма Уилки угораздило очутиться рядом с Роксаной, она, вероятно, поколотила бы его. Такого угрюмого утомительного болвана просто свет не видывал, однако Софи, кажется, неплохо управлялась с ним. Нет, но каков наглец — «пустая трата денег»! Бетан располагала собственными средствами и оставила их Софи, желая обеспечить ей достойное появление в свете, о чем отец Роксаны регулярно напоминал преподобному Уилки, чтобы тот случайно не истратил их на собственные нужды.
— Твой дедушка — самый высокий джентльмен в Северной Англии, и мы с тобой явно пошли в него. — Роксана наклонилась и с заговорщическим видом прошептала: — Папа как-то сказал мне, что солидный рост служит девушке отменной защитой от нежелательных поползновений со стороны мужчин. Очень полезное качество. Прими это к сведению, дорогая. Держи спину прямо, расправь плечи и приготовься свысока взирать на джентльменов, падающих к твоим ногам.
Софи рассмеялась, и Роксана порадовалась, что смогла вернуть ей хорошее настроение. Надо сказать, их обеих и правда отличали изрядный рост и стройность, доставшаяся от матери Роксаны. Однако этим внешнее сходство между тетей и племянницей, пожалуй, исчерпывалось. Начать с того, что тетушку Бог наградил огненно-рыжими волосами. «И откуда же такое взялось?» — не раз вопрошал достопочтенный родитель Софи с изумлением в хорошо поставленном голосе. Кожа Роксаны сверкала белизной свежевыпавшего снега — ни единого темного пятнышка для разнообразия, хотя бы где-нибудь под коленкой. Зато она обладала темно-зелеными глазами, «манящими таинственной глубиной», как шепнул ей на ухо один из воздыхателей. После чего попытался поцеловать то самое ухо и незамедлительно получил звонкую затрещину.
Софи, напротив, обладала нежно-оливковым Цветом лица, словно добрая фея при рождении окропила ее золотым дождем. Глаза племянницы сияли голубизной безоблачного неба, а в блестящих каштановых волосах летом появлялись светлые, выгоревшие на солнце пряди, поскольку Софи была большой любительницей пеших прогулок.
— Господи, Софи, мы не виделись два года, и я никак не могу привыкнуть к тому, что ты настоящая юная леди, а не маленькая девочка.
— Дамы из моего окружения, все до единой в высшей степени благожелательные, не устают повторять, что мое девичество слишком затянулось. В самом деле, если послушать, например, миссис Бивер, то я уже практически старая дева и должна сломя голову нестись к алтарю, чтобы избежать столь печальной участи.
— Ну, в мои преклонные годы я уже безнадежная старая дева и могу никуда не бежать, а тихонько ползать, постукивая клюкой.
Читать дальше