Ширли Басби - Пурпурная лилия

Алехандро легко носил свои шестьдесят два года, и походка у него была такой же быстрой и гордой, как тридцать лет назад. Для испанца он был довольно высоким, почти шести футов ростом. И дочь была ему под стать, всего на три дюйма ниже. Седина еще не коснулась его рыжих волос, а янтарные глаза сверкали, как в юности. Однако, каким бы здоровым он себя ни чувствовал, он понимал: недалек тот день, когда Сабрина останется одна. Единственный способ защитить ее — это выдать замуж, но что-то говорило ему, что Карлос де ла Вега не тот человек, который завоюет ее сердце, да и не будет он любить ее, как ей надо. Как же объяснить это Франсиске?

Франсиска де ла Вега была на десять месяцев старше брата, о чем не забывала ему напоминать. К тому же, ее мало волновали всякого рода чувства, ибо выше всего она ставила семью и долг. Она не поверила ему, когда он сказал, что женится только по любви, и если он попробует объяснить ей, почему не хочет брака ее сына и своей дочери, она просто-напросто рассердится и даже не захочет его понять. Их давнишнего соседа в Мехико — Луиса де ла Вега — она не любила, но это не возымело никакого значения, когда дон Энрике договорился о свадьбе. Правда, Луис был младшим сыном, но он был вполне здоров и с предками у него все было в порядке, а о большем дон Энрике и не думал. Ее же долгом было повиноваться отцу, и она исполнила его без всяких возражений. Еще ее долгом было следовать за мужем, когда он, к ее немалому неудовольствию, решил поселиться в Накогдочезе, где уже обосновался Алехандро. Франсиска искренне ненавидела эти необжитые места в испанской колонии и не один год сокрушалась о своей прежней жизни. Однако ее долгом было жить рядом с мужем, вести хозяйство и рожать детей. Вот она и родила четверых, включая Карлоса, самого младшего, единственного сына и наследника. Почему бы Сабрине не поступить так же?

Франсиска и Алехандро и думали совершенно по-разному, и внешне абсолютно не походили друг на друга. Высокородная испанская матрона, словно сошедшая с портрета, Франсиска вся сверкала шелками и тяжелыми золотыми украшениями. Она была полная, приземистая, с блестящими черными волосами без единого намека на седину и с выразительными карими глазами; она, как и брат, еще не ощущала своего возраста, а в несколько расплывшихся аристократических чертах ее лица угадывалась былая красота. К сожалению, ни она, ни Изабель не отличались ни жаждой жизни, ни чувством юмора, так что им бесполезно было объяснять причины, по которым союз Карлоса и Сабрины казался Алехандро нежелательным.

Алехандро подумал, что вернулся к тому, с чего начал, но так как он все это время молчал, то Франсиска не выдержала и спросила:

— Тебе нечего сказать? — Алехандро в ответ пожал плечами. — Почему ты не хочешь признать, что это был бы замечательный союз? Я тебя не понимаю, мой друг! Ведь у тебя не может быть никаких возражений!

— Да, у меня не было бы возражений, — признался Алехандро, — если бы Сабрина согласилась.

Франсиска, казалось, обиделась при упоминании о Сабрине, однако решила не обращать внимание на подобную чепуху.

— Я и раньше не соглашалась с тобой, когда ты говорил, что Сабрина еще мала, но тогда дело терпело и я молчала. Теперь же…

— Неужели молчала? — переспросил Алехандро, насмешливо подняв бровь. — Ты говоришь, тогда дело терпело, а сейчас что? — Не давая ей ответить, он изобразил не свойственное ему простодушие. — Помнится мне, ты очень возражала, когда я отложил обсуждение до тех пор, пока Сабрина не побывает у Изабель. Ты боялась, что она найдет себе там кавалера получше твоего сына? Например, старшего сына Изабель? Как насчет Доминго?

Франсиска вся кипела от негодования.

— Никого не может быть, — заявила она, — лучше Карлоса!

Алехандро изобразил покорность.

— А, ну конечно же. Прости меня. Но, может быть, ты мне скажешь, почему ты именно сегодня настаиваешь на решении. Неужто Изабель написала, что к нам едет Доминго? — не скрывая насмешки, спросил он.

Франсиска поджала губы. Глаза ее метали молнии. С трудом сдержав себя, она тихо спросила:

— Сабрине уже исполнилось семнадцать лет? Не понимаю, почему надо откладывать помолвку.

В конце концов Алехандро стало не по себе от ее настойчивости.

— Успокойся, Франсиска! Сегодня Сабрине исполнилось только семнадцать, и я не собираюсь ничего решать. Тебе было восемнадцать, когда отец обручил тебя с Луисом. Сабрина слишком молода, и я не желаю, чтобы ты или еще кто-нибудь заставил ее очертя голову броситься в замужество, которого она, может быть, вовсе не желает.