Сьюзен Джонсон: Чистый грех

Стоило ей томно закрыть глаза, дабы полнее ощущать его дыхание у своего уха, как объятия Адама стали ещё крепче, будто он уловил степень ее взволнованности. И тут она поняла, благодаря чему он так неотразим для слабого пола. Красота красотой, но она ничто без вот этого умения последовательно и беспардонно взвинчивать чувства женщины неторопливой дерзостью. Соблюдая какой-то минимум внешних приличий, он поступал как хотел — то есть шел напролом. Бесстыжий, наглый, прямой. Вот и сейчас Флора ощущала плотно прижатый к ее животу огромный орган — но не таков был Адам, чтобы прийти в смущение или хотя бы деликатно отстраниться.

Впечатление от красоты его новой знакомой было так велико, что Адаму пришлось усилием воли возвращать себя к реальности. Думай, брат, головой, а не другим местом! Еще какой-то час назад он дал себе слово держаться подальше от избалованных аристократок. И вдруг… Но тут вступала в дело похоть и начинала услужливо нашептывать: где ты видишь капризную светскую даму? Эта девица годами кочевала с отцом и жила в палатках у черта на рогах. В разряд кисейных барышень ее никак не зачислишь!

Его решимость действовать возрастала в прямой пропорции с силой эрекции. Мало-помалу все мысли Адама сосредоточились на том, что им с Флорой следует немедленно и по возможности незаметно улизнуть из бальной залы. Он стал прикидывать в уме варианты.

— Вы можете прямо сейчас уйти со мной? — спросил граф с откровенной наглостью, намеренно опуская все привычные околичности опытного соблазнителя. В глубине души ему претило собственное возбуждение. Так скоро возникшее непреодолимое влечение к этой женщине смущало его своей неуместной силой. Дерзкая лаконичность непристойного предложения была призвана спровоцировать дочь лорда Халдейна на отказ — и положить конец вышедшей из-под контроля ситуации.

— Да, я могу уйти с вами, но ненадолго, — ответила Флора с такой же прямотой.

Мгновенное и недвусмысленное согласие девушки вызвало в нем не радость, а удивление и досаду: она отрезала ему путь к отступлению.

Очевидно, его истинное чувство отразилось на лице, потому что Флора, смело заглянув партнеру в глаза, поспешила сказать:

— Чтоб вас поменьше мучила совесть — извольте, я могу соблазнить вас.

— Привычное для вас дело? — холодным тоном осведомился Адам, хотя его рука еще сильнее сжала ее талию.

— Нет, это впервые.

Однако нарочитое прикосновение ее бедра к его бедру при очередном медленном туре вальса, казалось, говорило противоположное.

— Достоин ли я сего блаженства? — спросил он с саркастической усмешкой — опять-таки отлично понимая, что испытывает ее терпение.

— Если вы делаете это не из-под палки, то вполне достойны, — спокойно парировала Флора. — Хотя, смею добавить, я сторонница обоюдного наслаждения.

Последние два слова, как видно, тронули верную струну. Теперь Адам как с цепи сорвался.

— Я полагаю, — произнес молодой человек деревянным голосом, — мадемуазель будет интересно совершить экскурсию по новому саду нашего достопочтенного хозяина.

— Смотря что мсье намерен показать мне.

Губы Адама дернулись, ноздри дрогнули — и при первой же возможности он прекратил танец и повлек Флору к выходу в сад.

У двери граф растерянно остановился.

Подняв лицо ему навстречу и задорно улыбаясь, девушка промолвила:

— Не думайте, я вас не дурачу.

— А я и не думаю, — буркнул он. — Так мне что… взять вашу накидку? — Первое поползновение на вежливость за Бог весть сколько времени.

— Вы истинный рыцарь, — все с той же усмешкой ответила Флора. — Но, по-моему, вальс нас в достаточной степени разгорячил.

— Я бы сказал, даже чрезмерно, — процедил Адам. Его слова были в странном противоречии с огненным взором, которым он смотрел в глаза Флоры. — А впрочем, танец тут ни при чем…

И он почти вытолкнул спутницу из дома. В залитом лунным светом саду было пусто и голо: там и сям выбивались ранние цветы, на деревьях только-только лопнули .почки. Не отпуская Флориной руки.

Адам с террасы быстрым взглядом окинул холодный апрельский пейзаж, принял решение и потащил безмолвную девушку за собой на задний двор, в сторону каретного сарая, зиявшего распахнутыми широкими воротами.

Как только они очутились внутри, молодой человек поспешил увлечь Флору дальше, прочь от прямоугольника лунного света. Но в поначалу непроглядной темноте он двигался вполне уверенно, с явным знанием конечной цели. Проворно лавируя между черными массами различных экипажей, граф подвел девушку к самому большому из них, затем схватил в охапку и могучими руками рывком поднял вверх. Флора вдруг оказалась в ландо, на атласном сиденье, похожем на широкий диван.