Маргерит Кэй - Повеса с ледяным сердцем

Он лишь на мгновение коснулся устами ее кожи, а она все еще чувствовала это прикосновение. Прижала руку к щеке, ожидая, когда уймется покалывание. Прошло много времени, прежде чем это случилось.

Молли Питерс, кроткая экономка Рейфа, своими розовыми щечками напоминала яблоко. Ее муж Альберт, которому одному разрешалось называть ее «моя прелестная малышка», служил главным конюхом. Молли начинала судомойкой еще у прежнего графа, затем доросла до горничной, прислуживая за столом, горничной хозяйских покоев, главной горничной, потом короткое время без особой радости служила покойной графине. После безвременной смерти хозяйки молодой Рейф повысил ее до экономки, передав ключи и предоставив в ее распоряжение собственный кабинет.

Молли Питерс с гордостью и умело занималась делами дома. Она и раньше с удовольствием занялась бы управлением, будь у нее такая возможность, но еще при жизни графини имением Вудфилд-Манор редко пользовались. Вследствие этого у миссис Питерс было мало работы, и, откровенно говоря, она немного изнывала от скуки. Неожиданное появление Генриетты внесло в ее жизнь приятное волнение и вызвало у обычно сдержанной экономки желание поболтать.

— Я знаю мастера Рейфа всю жизнь, с тех пор как он был еще малышом, — поведала она в ответ на вопрос Генриетты. — Такой хорошенький был малыш, такой умный.

— Он таковым и остался, — рискнула высказаться Генриетта, с трудом натягивая свежевыглаженное коричневое платье.

Миссис Питерс поджала губы.

— У него уж точно нет отбоя от поклонниц, — чопорно заметила она. — Такой мужчина, как лорд Пентленд, с такой внешностью и родословной, уж не говоря о богатстве, как у Крёза [3] Крёз — царь Лидии (560–546 гг. до н. э.) — царства, занимавшего большую часть Малой Азии; по преданию, обладал несметными богатствами. , будет всегда привлекать взгляды леди, однако хозяин, мисс… дело в том… — Экономка оглянулась через плечо, будто опасаясь, что Рейф может неожиданно войти в спальню. — Дело в том, что он из тех, кто легко влюбляется и легко бросает, как поговаривает мой Альберт, хотя, должна сказать, любви тут мало, а расставание происходит без сожаления. Не знаю, почему я вам это рассказываю, хотя вы такая приятная юная леди, и не пристало бы… Но он не развратник, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

Генриетта делала вид, что понимает, хотя, по правде говоря, совсем не была уверена, понятна ли ей разница между повесой и развратником. Ее мама уж точно не видела между ними различий. Генриетта пыталась сформулировать вопрос, который побудил бы миссис Питерс просветить ее. Тогда не придется выказывать свое невежество. Но тут экономка громко вздохнула и заскрежетала зубами.

— Имейте в виду, он не всегда был таким. Во всем виновата его жена.

— Он женат! — У Генриетты челюсть отвисла. — Я не знала. — Зачем ей знать? Вопреки мнению его светлости, Генриетта не очень любила сплетничать. Она даже не слушала сплетен. Вот почему ей было обидно выслушивать обвинения Рейфа Сент-Олбена. В действительности Генриетта лишь недавно прослышала о его репутации, тогда ее насторожило случайное замечание хозяйки. Но если граф женат, то его поведение еще хуже. Генриетта почему-то чувствовала себя преданной, будто он соврал ей, хотя все это не имело к ней никакого отношения. — Я никогда не слышала, чтобы кто-то упоминал о его супруге.

— Это потому, что она умерла, — спокойно ответила миссис Питерс. — Пять лет назад.

— Значит, граф вдовец! — Он совсем не был похож на вдовца. — Что случилось? Как она умерла? Когда они поженились? Он… они… женились по любви? Он очень страдал? — Вопросы один за другим слетели с ее уст. Лишь удивление на лице миссис Питерс остановило ее. — Меня просто снедает любопытство, — неуклюже оправдывалась Генриетта.

Миссис Питерс настороженно смотрела на нее.

— Ее звали леди Джулия. Я уже и так много сказала, хозяин не любит, когда его обсуждают. Но если вы готовы отправиться в путь, я покажу вам ее портрет, когда будем выходить. Если вам угодно.

Портрет висел в главном вестибюле. Стройная леди Джулия задумчиво глядела вдаль, грациозно сидя на деревенских качелях, украшенных розами.

— Портрет был написан в том году, когда она умерла, — пояснила миссис Питерс.

— Она… она была… очень красивой, — грустно сказала Генриетта.

— О, она была прелестна, — заметила миссис Питерс, — хотя судят не по внешности, а по поступкам.

— Что вы хотите сказать?