Элизабет Чедвик - Лавина чувств

Вытирая тонкую струйку крови возле уголка рта, он вышел во двор. Его дыхание оставалось неровным, а в глазах кипели слезы обиды и унижения. Он знал, что поступил неверно, знал, что ему следовало проще ко всему отнестись, но ничего не мог с собой поделать.

Мышь, спрятавшись в угол, усердно перебирала передними лапками колосок пшеницы, жадно вгрызаясь острыми зубками в сладкие крахмалистые зерна. Через трещину на двери конюшни внутрь проникал луч солнца, придававший резкий оттенок желтой соломе, на которой лениво растянулся каурый жеребец.

Джослин полуоткрытыми заспанными глазами наблюдал за увлеченным трапезой грызуном. В голове стучало, а во рту пересохло и неприятно пахло — такова была расплата за вчерашние грехи, о которых он, исключая драку с Рагнаром, почти ничего не помнил. И не хотел вспоминать.

Вдруг что-то пестрое пронеслось мимо его носа и скрылось в мягкой соломе. Джослин быстро вскочил на ноги, выхватив из ножен свой кинжал. Его сердце готово было выскочить из груди. Полосатая кошка недовольно посматривала на Джослина своими янтарными глазами. В ее крепких челюстях еще продолжала биться мышь. Не спуская глаз с Джослина, кошка торопливо перебежала через конюшню и, протиснувшись через приоткрытую дверь, выскочила во двор.

Джослин, тяжело простонав, сел, положив голову себе на колени. Снаружи уже доносился шум из дома отца. Две служанки о чем-то тихо сплетничали, стоя у корыта для свиней. Кто-то из мужчин пару раз громко свистнул. Джослин почувствовал дым от костра, разведенного прямо во дворе. Где-то совсем рядом кудахтали куры, разгребая лапами траву. Вдруг послышались шаги: кто-то подошел к двери конюшни, загородив собой доступ солнечным лучам, нежно ласкавшим соломенную подстилку. Джослин услышал два приглушенных голоса, один из которых явно принадлежал подростку, а другой — уже зрелому мужчине.

— Хотел почистить лошадей, сэр, но там все еще спит он.

— Неудивительно, учитывая состояние, в котором он вчера вернулся, — ответил баритон. — Иди займись пока другими делами, а я посмотрю, стоит ли его разбудить.

— Уже незачем, — проговорил Джослин, открывая изнутри дверь и впуская в конюшню яркий утренний свет. Перед ним стоял конюх со своим помощником, испуганно выпучившим глаза. Джослин, проведя рукой по взлохмаченным волосам, выгреб из них пучок соломы. — Мне, конечно, следовало лечь в гостиной, но конюшня оказалась ближе. Кроме того, я не был уверен, что ноги донесут меня до дома.

На обветренном лице конюха появилась улыбка.

— Вас действительно немного пошатывало, господин Джослин, — согласился он.

— Да, хорошо я вчера нализался, — заметил Джослин, — так, что теперь вся голова раскалывается.

Помощник конюха решил поскорее убежать и чего-нибудь успеть перекусить до того, как его заставят заниматься лошадьми, ибо теперь ему уже ничего не мешало.

— Господин Рагнар вообще не приехал домой, — вновь заговорил конюх, поднимая вилы и сердито посматривая в сторону убежавшего мальчишки. — Вашему отцу это совсем не нравится.

Джослин, поправляя на себе одежду, подошел к бочонку, чтобы ополоснуть руки и лицо дождевой водой, стекавшей с крыши. Разбитая губа до сих пор болела, ребра не переставали ныть. Его отцу еще больше не понравится, когда он узнает о драке. Может быть, он уже о ней слышал. Иво никогда не умел держать язык за зубами.

— А где Иво?

— Лежит еле живой, — ответил конюх, явно недолюбливавший его.

Джослин закусил губу. Возможно, еще не поздно было предупредить его, чтобы он не проболтался.

— Джослин! — услышал он, получив при этом несильный удар между лопаток. Тонкие руки и ноги по-обезьяньи обвили фигуру Джослина, когда их обладатель прыгнул ему на спину. — Ты отвезешь меня на ярмарку в Смитфилде посмотреть на танцующего медведя? — На него пристально смотрело веснушчатое лицо, скрывавшееся под копной темно-рыжих волос. Джослин поднял руки, схватил хрупкое тело мальчика и, сняв его с плеч, поставил перед собой.

Мартин, самый младший из сводных братьев, не переставая улыбаться, с нетерпением вглядывался в лицо Джослину. Ему было всего восемь лет, но уже скоро предстояло стать оруженосцем в доме де Люси. Мартину принадлежала своя доля имений де Роше, но это пока не делало его надменным.

— С какой стати я должен тебя куда-нибудь везти? — поинтересовался Джослин и наморщил лоб.

Недовольно посмеиваясь, конюх отправился на поиски своего ленивого помощника.