Элизабет Чедвик: Лавина чувств

— Значит, ты уже получил задание? — переспросил Рагнар.

— От юстициария де Люси. До Михайлова дня. — Джослин глотнул вина, чувствуя, что приближаются неприятности. Внутри у него от злости кипела кровь. Глаза Рагнара тоже налились кровью.

Он стянул с плеч девушки одежду и поцеловал ее в грудь.

— По-твоему, ты дотянешь до этого дня? — спросил он, не отрывая губ от ее нежной кожи.

— Подумай лучше о себе, — ответил Джослин и брезгливо оглядел всех собравшихся. — Если ты считаешь, что поход в Нормандию — самый легкий путь к славе, то у тебя мозги действительно находятся в заднице.

Иво хихикнул. Рагнар оторвался наконец от женской груди и поднял голову, выставив вперед подбородок, слабо поросший бородой.

— Тебе придется ответить за свои слова, — проговорил он, побелев от злости.

— Зачем? Я же сказал правду.

Рагнар уже готов был ударить, но остановился, заметив одного дворянина, как раз проходившего мимо них.

— Убер, — сказал он, взяв его за рукав, — вы знакомы с моим братом Джослином?

Убер де Бомон, переминаясь с ноги на ногу, давал понять, что ему необходимо срочно выйти во двор. Он быстро кивнул Джослину, едва посмотрев в его сторону.

— Лицо вроде бы мне знакомо. Я, наверно, видел вас на Пасху в Париже.

— Прошлым летом я участвовал в турнирах под Тулузой.

Де Бомон нахмурился, шепотом повторяя слова Джослина. Вдруг выражение его лица изменилось.

— Ах да, вспомнил, — заговорил он, но голос его звучал совсем не радостно. Он снова повернулся к Рагнару. — Он ваш брат, вы сказали?

— Сводный брат, — ответил Рагнар и, отчетливо выговаривая каждое слово, добавил: — Он внебрачный сын моего отца, который подхватил во время похода одну шлюху, успевшую до этого уже со многими побывать.

Одна из служанок вскрикнула, стараясь поскорее проскочить мимо Джослина, занесшего руку для удара. Братья набросились друг на друга с кулаками. Кубки полетели в разные стороны, разбрызгивая свое содержимое. Кувшин опрокинулся со стола и раскололся надвое, образовав на дубовом полу красную лужу. Джослин на мгновение повалил Рагнара на стол, пропитав его рубаху анжуйским вином, оставшимся на ней в виде огромного кровавого пятна. Затем братья повалились на пол и начали кататься по дубовым доскам.

Испуганный Убер де Бомон, совершенно забыв о своем переполненном мочевом пузыре, раскрыл рот. Иво, нервно вытирая ладонью рубаху, забрызганную вином, расталкивал собравшихся, пробираясь поближе к драке. Его обычно бледное лицо слегка порозовело.

Рагнар прижал Джослина к полу и быстро выхватил из ножен стальной кинжал. Но Джослин успел оттолкнуть его ногой, так что тот отлетел к камину, ударившись головой о кирпичи. Рагнар взвыл, но, не теряя времени, перевернулся на бок и снова вскочил на ноги, сжимая кинжал на уровне пояса. Он бросился на Джослина, но тот опять сумел увернуться. Улучив момент, Джослин вынул нож, висевший у него на кожаном ремне, но остановился, заметив, что Рагнар продолжает неподвижно лежать. Тяжелый сапог одного из воинов крепко прижимал к полу его руку, все еще не выпускавшую кинжал.

Джослин поднял глаза и увидел мужчину с дородной фигурой и удивительно коротко подстриженными светлыми волосами. Вокруг проницательных серых глаз уже наметились ранние морщинки. Джослин узнал Брайена Фитцренара из Рейвенстоу. Он был одним из лучших воинов де Люси, служивших в разведывательных отрядах.

— Довольно, — сказал Фитцренар и нагнулся, вырывая из руки Рагнара его оружие. Он с раздражением, но по-дружески посмотрел на Джослина. — А вам я советую сейчас уйти, пока не случилось чего похуже, — обратился он к нему, сохраняя в голосе спокойствие.

Джослин оглядел гостиную. Гости, изредка на него посматривая, вновь вернулись к своим беседам. Джослин чувствовал в их взглядах вражду, презрение и, может быть, немного любопытства. Лицо Лестера также оставалось гневным. Зато вот Джайлс, изрядно набравшись вина, уже ничего не видел, опустив голову и раскидав свои волосы по липкому столу.

Фитцренар поднял ногу и позволил Рагнару встать, но кинжал он, похоже, не собирался ему возвращать. Тяжело дыша, Рагнар уселся на скамью. Его дорогая одежда была совершенно испорчена огромными пятнами вина, к которым теперь еще прилипла солома.

— Когда-нибудь я убью тебя! — зарычал он на Джослина, и его лицо побелело от злобы.

— Тогда я стану почаще оглядываться назад, — ответил Джослин. — Только сзади ты не побоишься наброситься на меня.