Мария Хэдли - Царица царей

— Он мертв? — прошептала она.

Слова дались ей с неимоверным трудом.

Антоний ослабевшими пальцами убрал с лица и груди покрывало.

— Пока нет, — произнес он.

Он посерел от боли. Рука, касавшаяся губ, хранила свежий красный след.

Клеопатра сжала зубы, чтобы не закричать. Почему же так произошло?! Если бы она прибегла к своему первоначальному плану, они могли спастись на борту корабля. Он бы плыл по серебристо-зеленым волнам к берегам Индии. Их дети спокойно бы спали в кроватках внизу — в безопасных каютах. Но она понадеялась укротить богов…

— Я хотел умереть с тобой, — сказал Антоний. — Примешь меня?

Всхлипывая, она спустила веревку. Легионеры обвязали его, и Клеопатра вместе со служанками принялись тянуть за другой конец. От трения о грубые волокна порез на ладони опять начал кровоточить. Не отрываясь, она смотрела, как он приближается к ней. Она чувствовала всю его боль. Он — не из тех, кто будет кричать в присутствии своих соратников. К тому времени, когда Антония подняли в мавзолей, одеяние Клеопатры уже было в крови. Руки и ноги перестали ее слушаться и казались восковыми.

— Антоний, — прошептала она, гладя его лицо, грудь и руки. Она могла бы с закрытыми глазами воспроизвести каждую частичку его тела. Старые боевые шрамы, белые рубцы на кирпично-красной коже, обожженной солнцем… И новая, зияющая рана. Его взгляд внезапно стал острым.

— Почему ты предала меня? — произнес он. — Я готов был ради тебя на все.

— Что ты говоришь?! — заплакала она, но Антоний не слушал.

— Вина, — попросил он.

Силы почти оставляли его. Клеопатра поднесла кубок к его губам, надеясь, что это облегчит его страдания.

— Ты не должен умирать, — вымолвила она, но ответом ей был невидящий взгляд Антония. Ни разу еще за эти годы он не смотрел сквозь нее. Она всегда находилась в центре его внимания. Стоило его взору упасть на нее, как по ее коже разливалось тепло. Клеопатра будто попадала под луч света, посланный богом Ра.

— Мы еще увидимся, — произнес Антоний и улыбнулся.

И затих.

Сразу воцарилась тишина: даже дым курений исчез, а сердце Клеопатры будто перестало биться. Служанки застыли, ожидая следующего вдоха Марка Антония, но его не последовало.

На лицо Антония капнула слезинка и скатилась по его щеке. Алое пятно на тунике продолжало расплываться. Он был недвижим.

Из горла Клеопатры вырвался крик.

— Ты не умрешь без меня!

Ее душили рыдания, она обхватила его, прижала к себе, цепляясь за одеяние. Ее тело сотрясалось от сильной дрожи.

Не может быть, чтобы их история закончилась таким образом.

Снаружи послышались крики и топот, лязг мечей. Солдаты Антония вступили в бой с людьми Октавиана. Неприятель явился за ней.

Она поднялась на ноги и бросилась к священному кругу, а с ее пальцев капала его кровь. Клеопатра смешала мед с пеплом, добавила шерсть льва и кожу кобры. Не хватало только одной составляющей.

Царица опустилась на колени на холодный каменный пол, запрокинула голову и затянула заклинание. Ее голос сотрясал воздух, она взывала к небесам. Рука, в которой она держала агатовый кубок, полный ее собственной крови, уже не дрожала.

Запретное заклятие.

В ушах прозвучало предостережение египетского мудреца. Клеопатра яростно затрясла головой, чтобы избавиться от него. Ничего запретного не существует. Он — любовь всей ее жизни.

Сохмет — богиня мести. Но сейчас Клеопатра призовет ее и ради того, чтобы воскресить умершего.

Она судорожно вздохнула и исполнила последний шаг обряда: окропила кровью царей оскаленные зубы образа богини. Красная струйка потекла в горло Сохмет.

Раздались свист и шипение. Казалось, время взвилось вокруг нее обжигающим ветром сирокко, закружилось, ускользая прочь. Зал заискрился во мраке.

В темноте раздались негромкие шаги.

Клеопатра обернулась и оцепенела: к ней приближалась грозная богиня. В бескрайней ночи подземного зала она рдела ярче солнца. Львиную голову на женском теле венчала свившаяся короной живая кобра, запястья унизывали драгоценные браслеты, пальцы оканчивались звериными когтями. Алое одеяние, туго обтягивающее стан, украшали две розетки на груди. Мех на горле и на морде отливал золотом.

Она возвышалась до потолка и затмевала блеск всех сокровищ египетской казны. Она — дочь Ра, поведал Клеопатре Николай. Ее сотворили из огненного ока Ра. Ее окружал мерцающий ореол жара.

— Сохмет, — прошептала Клеопатра. Богиня издала рык, от которого задребезжали монеты и в стенах мавзолея заметалось эхо.