— Видишь ли, Анджей, — прервал жену арендатор, — у моего сына будет состояние, правда, небольшое, но все-таки. Мне-то мои родители ничего не оставили, сами всю жизнь таскались по посессиям, а под старость потеряли все, что имели. Когда мы с Анусей поженились, у меня в аренде было ровно пять хат и жил я чуть ли не в курной избе. Да вот удалось же с Божьей помощью выкарабкаться из нужды и для сына немного денег сколотить. А ему будет легче, не с пустыми-то руками, у меня ведь ничего не было.
— Но у тебя было желание трудиться и была привычка к труду, — перебил его пан Анджей.
— Это верно, — согласился пан Ежи.
— Да как он мог не желать! — вскричала пани Ануся. — Не было бы желания трудиться, он попросту помер бы с голоду. А наш сын и так с голоду не умрет, пусть же пользуется жизнью, пока молод, незачем ему корпеть над книжками или батрачить в поле.
На этот раз пан Анджей ничего не возразил ей, только задумчиво опустил голову на грудь, а пан Ежи стал глядеть в окно.
— Вот и Олесь идет! — воскликнул он.
Поглядел в окно и пан Анджей и увидел во дворе того самого юнца, которого встретил, подъезжая к Адамполю.
— А! — промолвил он. — Так мы уже виделись с паном Александром; я встретил его по пути и даже разговаривал с ним, но кто бы в нем узнал того маленького Олеся, которого я видел десять лет назад!
— Вымахал парень, как дуб, — сказал пан Ежи, а его жена довольно заулыбалась.
— Знаете, пан Анджей, — обратилась она к гостю, — хоть я Олесю и мать, но могу смело сказать, что он самый красивый кавалер во всей нашей округе. Недаром все девицы с ума сходят по нем; если б захотел, он мог бы на любой жениться, хоть сегодня! — прибавила она, понизив голос, с кокетливой ужимкой, которая удивительно не шла к ее худому и сухому лицу.
— Жениться? В его годы? — поразился пан Анджей. — Ему, я думаю, не больше двадцати?
— Скоро исполнится двадцать один. А хоть и молод, что ж в этом плохого? Говорит же пословица: кто рано встает и молодо женится, тому Бог удачу пошлет.
— Простите, дорогая пани Ануся, — улыбнулся пан Анджей, — но по старому знакомству осмелюсь заметить, что пословица во второй своей части глупость говорит.
— Почему? — возмутилась хозяйка дома.
— Потому что прежде чем жениться, человек… — начал пан Анджей, но пан Ежи перебил его:
— Нет уж, что до женитьбы, так и я за то, чтобы Олесь женился как можно скорее. Обзаведется семьей, так и бездельничать расхочется, и дурь всякая вылетит из головы.
— А если не вылетит? — спросил пан Анджей, а пани Ануся, видно, недовольная намеком на легкомысленные склонности сына, сердито пробормотала:
— Дурь! Дурь! Какая там дурь! Нет никакой дури!
Но тут дверь отворилась, и в комнату вошел молодой Снопинский.
Красив он был безусловно, красавец в полном значении этого слова: высокий и стройный, с белым гладким, классической формы лбом, с глазами, голубыми как незабудки, и редкой красоты золотистыми кудрями. Его щеки, слегка опаленные весенним ветром, были покрыты легким юношеским пушком, а пунцовые губы оттенены небольшими светлыми усиками. Когда он смотрел на кого-нибудь, глаза его вспыхивали и искрились; когда улыбался, обнажались два ряда зубов, таких белых и ровных, что им могла бы позавидовать любая женщина. Прекрасному лицу этому нельзя было отказать и в живости выражения, говорившего о подвижном, легко схватывающем уме, но прежде всего о молодой, неудержимой жажде жизни, которая так и рвалась наружу, вспыхивала в каждом взгляде, в каждой складке лица.
Когда он вошел в комнату, как был, в охотничьем костюме, только без сумки и без ружья, пан Ежи, указывая на юношу, обратился к гостю:
— Мой сын, милый Анджей, — затем добавил: — Олесь, это пан Анджей Орлицкий, о котором ты уже наслышан, наш родич и благодетель.
По лицу молодого человека можно было догадаться, что последнее слово ему не понравилось. Он, однако, поспешил подойти к пану Анджею и с ловким, хотя несколько аффектированным поклоном подал ему руку. Затем взял стул, энергично поставил его возле гостя, сел и спросил непринужденным тоном:
— Это не вас ли я, пан Орлицкий, имел удовольствие встретить часа два назад, по дороге в Адамполь?
— Как долго ты сегодня охотился, Олесь, — заметила Снопинская.
— Эх, маменька! — воскликнул молодой человек. — Если б не проголодался и не спешил приветствовать нашего уважаемого гостя — хоть и не имел чести знать его раньше, — прибавил он с новым преувеличенно изящным поклоном, — я бы еще часа два охотился. Что дома делать? Ах, сударь, вы себе не представляете, — обратился он пану Анджею, — какая тут скучная жизнь! Если б не ружье, не верховая лошадь и…
Читать дальше