Барбара Картленд: Безжалостный распутник

— Что ж, с вами трудно не согласиться, — проговорил Роттингем.

Он вспомнил, что миссис Фицгерберт на девять лет старше принца. Ходили слухи, что они состоят в тайном браке, и, хотя было неизвестно, правда ли это, на публике они проявляли нескрываемое удовольствие от взаимного общения.

Возникла новая пауза, после которой принц произнес:

— И?..

Это был вопрос.

Граф улыбнулся и сделал нарочито-невинное лицо. Такая гримаса обычно бывает у тех, кто готов преступить закон, лишь бы получить желаемое. Было нетрудно догадаться, почему женщины находят графа неотразимым.

— Я подчиняюсь всем вашим приказаниям в том, что касается моей службы, сир, в том, что касается моей шпаги или моего кошелька, — сказал он. — Однако в том, что касается женитьбы, я должен просить вас предоставить выбор невесты на мое личное усмотрение.

Принц укоризненно покачал головой:

— Миссис Фицгерберт будет разочарована.

— Как, к несчастью, и леди Элен, — добавил граф. — Но, знаете, сир, я вижу так много женщин, достойных восхищения, что не имею желания сковывать себя брачными узами на всю оставшуюся жизнь.

— Вы хотите сказать, что не намерены жениться? — удивленно спросил его собеседник.

— Я намереваюсь радоваться жизни, сир. Когда вокруг вас такое множество великолепных цветов, зачем ограничивать себя обладанием лишь одним из них?

Принц откинул голову и расхохотался:

— Как я уже сказал, Роттингем, вы неисправимы! Беда в том, что вы распутник!

— Но нераскаявшийся, сир.

— Брак — чрезвычайно многоплановый институт, — вкрадчиво произнес принц Уэльский.

— Если кто-то желает удобства и уюта, — согласился граф. — Боюсь, я постоянно буду задаваться вопросом: в какой степени любовь моей жены зависит от состояния моего банковского счета?

— Ну, знаете, Роттингем, нельзя же быть настолько циничным! — воскликнул принц.

— Что делать, сир. Думаю, мне еще предстоит встретить женщину, которая согласилась бы стать спутницей моей жизни, не заботясь о том, смогу ли я предоставить ей стол и кров, а также наряды и все остальное, что она пожелает!

— А разве женщин можно обвинять в том, что они хотят быть уверенными в вашей финансовой состоятельности? — напористо поинтересовался принц. — Отсутствие денег — очень неприятная вещь, мне это известно по личному опыту! Но ведь вы человек исключительный, Роттингем. Я уверен, что немало красоток готовы полюбить вас без всяких денег!

— Мы говорим о браке, сир, — напомнил граф. — Любовь — это нечто другое.

— Ну что же, продолжайте слыть сердцеедом и дамским угодником! — сердито воскликнул его венценосный собеседник. Затем, как будто интуиция подсказала ему новую мысль, что, кстати, с ним часто случалось, добавил: — Нет, это не так. Вы не дамский угодник, вы слишком властны, слишком непреклонны, слишком…

Он попытался отыскать подходящее слово.

— Вы хотите сказать — безжалостен, сир? — подсказал граф Роттингем.

— Пожалуй, — согласился принц. — Вы часто бываете безжалостным, Роттингем. Вспомните, как вы выставили Мейнуоринга из всех клубов и заставили остальных подвергнуть его остракизму.

— Он того заслужил, сир, — ответил граф.

— Возможно, но немногим хватило бы решимости наказать его именно таким образом, как это сделали вы. — Принц помолчал. — Да, «безжалостный» — самое верное определение для вас, Роттингем, но жена, пожалуй, смогла бы повлиять на ваш характер.

— Сомневаюсь в этом, сир.

— Все равно, — продолжил принц, — так или иначе вы задумаетесь о наследнике, если ваше богатство так велико, как о нем говорят.

Заметив в лице принца явное любопытство, граф ответил:

— На сей раз сплетни обо мне верны. Скажу честно, на отсутствие средств я не жалуюсь.

— Я сгораю от любопытства и хочу узнать, как вы этого добились, — признался принц. — В конце концов, если я не ошибаюсь, вы покинули Англию, когда вам был двадцать один год и в вашем кармане не было ни пенса.

— Мой отец обанкротился, — сухо ответил граф. — Он дочиста проигрался в карты, растратив все семейное состояние, и, как будто этого было недостаточно, затеял еще и скандал, который привел к тому, что его при порочащих обстоятельствах убили на дуэли.

— Все это достойно сожаления, — сочувственно отозвался принц. — Я помню, что его величество с глубокой озабоченностью отзывался об этом случае.

— Мне крупно повезло, — продолжил граф. — Я смог перевестись в полк, который отправлялся в Индию. Возможно, это и не слишком интересно вашему королевскому высочеству, но в одном небольшом сражении я получил ранение, и это круто изменило всю мою жизнь.