Беверли Кендалл - Неопытная искусительница

— Но то, что ты чувствовал ко мне, всего лишь страсть. Ты сам говорил мне это множество раз. — Как бы ей ни хотелось верить ему, она не могла забыть долгие годы сердечных мук и разочарований.

— Мне так казалось. Но в тот день, когда ты сказала, что ребенка не будет, и отказалась выходить за меня замуж, я понял, что обманывал себя, понял, как сильно хочу жениться на тебе независимо от того, ждешь ты моего ребенка или нет. Понял, что люблю тебя.

— Но леди Виктория…

— Между нами никогда ничего не было, — возразил Джеймс настойчивым тоном.

— Но…

Нежно взяв ее руку в свою, он подвел ее к дивану и поведал историю леди Виктории. Хотя Мисси могла понять ее отчаяние, она не хотела оправдать ее попытку решить свои проблемы за счет Джеймса. Но по крайней мере теперь она понимала, что заставило его поступить так, а не иначе.

— А теперь, когда мы прояснили ситуацию с леди Викторией, мне хотелось бы поделиться с тобой кое-какими новостями.

Мисси попыталась выдернуть руку из его руки, но он не отпустил. Она сомневалась, что готова выслушать известие о его дочерях, догадываясь, что речь пойдет именно о них.

— Нет, не вырывайся. Я хочу, чтобы между нами не осталось недомолвок. — Он прошелся пальцем по тыльной стороне ее руки, не сводя с нее пристального взгляда. — Я хочу, чтобы ты встретилась завтра с моими сестрами.

Мисси застыла на месте, пока ее мозг переваривал услышанное. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем до нее дошло значение слова «сестры». Когда это наконец случилось, она шумно выдохнула:

— У тебя есть сестры?

Джеймс улыбнулся.

— Да, близнецы, Кэтрин и Шарлотта. Дети моего отца и незаконнорожденной дочери графа Честера.

— Джеймс, это замечательно! — воскликнула Мисси, бросившись ему на шею. Они ему не дочери. Они его сестры. В его жизни не было безликой женщины, родившей ему детей. Ей хотелось прыгать от радости, но она удовлетворилась тем, что осыпала его лицо поцелуями.

— Если бы я знал, что тебе так хотелось иметь золовок, то рассказал бы раньше, — рассмеялся Джеймс, крепко обняв ее.

— Твоя мать сказала… в общем, я решила, что они твои дочери. — Обвив руками его шею, она уткнулась лицом в грудь и глубоко вдохнула его аромат.

— Дочери? — Он приподнял ее подбородок пальцем. — Так вот почему ты отвергла меня после похорон отца?

Мисси нерешительно кивнула, глядя в его вдруг посерьезневшее лицо. Он что, рассердился?

— Я была в смятении и охвачена ревностью…

— Ш-ш-ш, — шепнул он, прижав палец к ее губам. — Я понимаю. У меня тоже были моменты, когда я вел себя ужасно глупо из-за тебя. — Он чмокнул ее в кончик носа.

— Сэр, кажется, вы что-то сказали о золовках? — напомнила Мисси с притворной невинностью.

Она чуть не подпрыгнула, когда Джеймс упал на одно колено перед диваном и, сунув руку в карман своего жилета, вытащил кольцо с крупным сапфиром, обрамленным бриллиантами. Камни так сверкали, что слепили глаза.

Он взял ее за руку.

— Миллисент Элинор Армстронг, согласны ли вы оказать мне честь стать моей женой? — Его глаза не отрывались от ее лица, и то, что она прочитала в них, заставило ее сердце бешено заколотиться.

— Но как… где… когда ты…

— Я носил его с собой еще с загородного приема, который устраивала твоя мать. Собирался вручить его тебе в тот вечер, когда проник в твою спальню.

Ошеломленная, Мисси могла только кивнуть, глядя, как он надевает кольцо ей на палец. Она и представить себе не могла ничего подобного. Джеймс на коленях! Это было так трогательно, что у нее на глазах выступили слезы. Впервые он просил ее, а не требовал или принуждал. Просил, глядя на нее красивыми глазами, в которых светилась любовь.

— А теперь ты веришь, что я люблю тебя, или по-прежнему считаешь меня ребенком? — поддразнила она, обхватив его затылок ладонями.

— Поверь, я уже не считаю тебя ребенком, — промолвил он, прежде чем завладеть ее губами.

Он целовал ее со всем пылом, который так долго сдерживал. Их языки встретились и переплелись в страстном танце. Все вокруг нее поблекло, не оставив ничего, кроме ощущений.

Руки Джеймса скользили по ее груди, обжигая сквозь шелк платья, и она чувствовала, как его возбужденное естество упирается ей в живот.

Джеймс застонал. Его руки дрожали, когда он отодвинул Мисси от себя, вытащив ее из тумана страсти, окутавшего ее сознание. Приподняв отяжелевшие веки, она потянулась к нему, но он сделал еще один нетвердый шаг назад, пожирая глазами то, в чем он отказывал себе.